значит именно пять, а не три. И уж конечно, не шесть. Такие вещи надо понимать буквально, уяснил?
— Зачем?
— В Центруме поймешь, зачем. Некоторые наши тактические схемы строятся на абсолютной точности во времени. Привыкай сразу. Покажешь себя разгильдяем — спишем в носильщики еще до того, как по твоей милости кто-нибудь погибнет, ясно?
— Вполне. — Как ни хотелось сказать в ответ что-нибудь едкое, Сергей сдержал порыв. Быть списанным в носильщики прямо сейчас совсем не хотелось.
— Родион говорил, что ты адреналиновый первого рода?
— Да.
— Значит, умеешь бояться, — констатировала Ева. — Это хорошо.
— Мне уже надоело, что меня называют трусом, — пробурчал Сергей. — Да еще хвалят за это!
— Хочешь быть храбрецом? — Ева уставилась Сергею в лицо, и он заметил, что глаза у нее типично восточные — бездонно-темные и без признаков третьего века. Такие глаза бывают у японских фотомоделей после удачной пластической операции. — Иными словами — дураком?
— Дураком — нет, но…
— Контрабандист должен бояться. Мы не герои. Наша доблесть — обмануть, обвести, схитрить, умудриться пронести товар без потерь и вернуться с другим товаром. Понятно?
— Это не доблесть, — уныло возразил Сергей. — Это всего лишь успех.
— Пусть так. Но только запомни: герои в стандартном понимании этого слова не становятся контрабандистами. Они либо уходят от нас, либо гибнут, причем без всякой пользы. Ладно бы гибли сами — самоубийцам закон не писан, — но ведь подставляют и других! Нет уж, таких нам не надо, имей это в виду. И меньше смотри фильмов со Стивеном Сигалом.
— Что мне Сигал, — пробормотал Сергей. — Я людям шеи ломать не умею…
— Во-первых, недолго научиться. Во-вторых, это вряд ли понадобится. Но курс огневой подготовки и боевого самбо пройти придется — просто на всякий случай. В-третьих, всем наплевать, трусишь ты или нет. Лишь бы действовал правильно. Родион говорил тебе, что человек с задатками адреналинщика первого рода — ценный для нас кадр?
— Говорил…
— И не соврал, — категорично заявила Ева.
Немного похмыкав, Сергей решил не развивать дальше эту тему. Ценный кадр? Поглядим. Похоже, они в этом уверены. А если ошибаются, то тем хуже для них.
— Кофе хочешь? — После нотации Ева смягчилась.
— Нет.
— Чай? Матэ?
— Чай, если можно. Только обыкновенный, без травок.
— Не любишь?
Сергей вздохнул.
— Я недавно в турпоходе был… Знаете, в любой компании найдется этакий ботаник-любитель, который соберет на биваке гербарий и непременно сунет его в чай, если не успеешь отловить его и держать от чая подальше… Чай должен быть чаем.
— Сливки? Сахар?
— Ни в коем случае.
— Черный перец? — Похоже, Ева знала толк в заварке чая.
— Чуть-чуть.
— Договорились. Кстати, не надо мне «выкать». Пусть я теперь твой наставник, а ты мой ученик, но это ведь ненадолго…
Чай и в самом деле оказался на диво хорош.
— Там ведь не только молотый черный перец? — морщась от удовольствия, осведомился Сергей.
— Почувствовал?
