В конце июня и весь июль я пробегала сперва шесть, затем восемь, а в результате уже и десять миль в день, иногда больше.
Во время пробежек я не плакала, ни о чем не думала и не занималась самокопанием.
Том Каллахан позвонил в начале августа. Когда определитель номера высветил его имя на дисплее моего мобильника, сердце сжалось в радостном предчувствии, но тут же упало, когда я поняла, что это не Ти Джей.
— Сегодня утром компания по предоставлению гидросамолетов все согласовала. Ти Джей уже подписал необходимые документы. Осталось только получить вашу подпись — и дело сделано.
— Хорошо. — Я схватила ручку и нацарапала на бумажке нужный адрес.
— Анна, как поживаете?
— Отлично. А как там Ти Джей?
— Пытается хоть чем-то себя занять.
Я не стала спрашивать, что Том имеет в виду.
— Спасибо, что передали сообщение от адвоката. Я обязательно подпишу нужные бумаги, — сказала я и после неловкой паузы торопливо добавила: — Передавайте от меня привет Джейн и девочкам.
— Обязательно. Берегите себя, Анна.
В тот вечер я лежала, свернувшись калачиком на диване, с книжкой в руках. Не успела я прочесть и двух страниц, как в дверь постучали.
Меня захлестнула волна приятного возбуждения, и даже засосало под ложечкой. После разговора с Томом у меня в душе возродилась надежда, что Ти Джей наконец объявится. К тому же и Бо точно с цепи сорвался: весело лаял и носился по комнате, будто знал, что вернулся хозяин. Я кинулась к двери, рывком распахнула ее, но на пороге стоял не Ти Джей.
Это был Джон.
Лицо чуть настороженное, светлые волосы пострижены короче обычного, несколько морщинок вокруг глаз, а в остальном все как было. В руках он держал какую-то коробку. Бо ткнулся носом ему в ноги и настороженно обнюхал.
— Сара дала мне адрес. Я тут нашел еще кой-какие твои вещи и подумал, что, может, они тебе нужны, — произнес он, попытавшись заглянуть мне за спину, чтобы проверить, есть ли кто еще в квартире.
— Входи, — пригласила я и закрыла за ним дверь. — Извини, что не звонила. Очень некрасиво с моей стороны.
— Все нормально. Не бери в голову, — поставив коробку на кофейный столик, ответил Джон.
— Что-нибудь выпьешь?
— С удовольствием.
Я прошла на кухню, открыла бутылку вина, наполнила два бокала. Мое предложение выпить было продиктовано не законами гостеприимства, а, скорее, внезапно возникшей потребностью в алкоголе.
— Спасибо, — улыбнулся он, когда я протянула ему бокал.
— Не стоит благодарности. Присаживайся.
Неожиданно он дважды чихнул.
— А ты, оказывается, завела собаку. Тебе всегда хотелось.
— Его зовут Бо.
Джон сел в кресло напротив дивана. Я же, поставив бокал на кофейный столик, принялась извлекать из коробки свои вещи. У меня опять появилось странное ощущение нереальности, совсем как тогда, когда я разглядывала свои платья в шкафу Сариной комнаты для гостей. Вещи, о которых я практически забыла, но, стоило только их увидеть, сразу же вспомнила.
Я сняла резинку с пачки фотографий. На верхней были запечатлены мы с Джоном перед чертовым колесом на Военно-морском пирсе. Мы стоим в обнимку, Джон целует меня в щеку. Перегнувшись через столик, я протянула фотографию Джону:
— Смотри, какими мы были молодыми!
