умереть. — После еды меня разморило, и мысли текли лениво.
Ти Джей приподнялся на локте и задумчиво посмотрел на меня:
— Как думаете, а они устроили нам дома похороны?
— Да.
Мысль о том, как наши семьи присутствуют на заупокойной службе, ранила так больно, что я зажмурила глаза и попыталась заставить себя поскорее уснуть, лишь бы стереть стоящую перед глазами страшную картину: переполненная церковь, пустой алтарь и заплаканные лица родителей.
Проснувшись, мы отправились за хворостом — бесконечная, унылая, однообразная работа. Мы днем и ночью поддерживали костер — отчасти из-за опасений, что Ти Джей не сможет снова добыть огонь, отчасти из-за теплящейся надежды, что рано или поздно над островом все же пролетит самолет. На этот случай у нас всегда была наготове груда зеленых листьев, которые оставалось только бросить в костер, чтобы подать дымовой сигнал.
Мы положили хворост на охапку, что держали про запас в шалаше, затем я налила в контейнер спасательного плота морской воды, добавила колпачок «Вулайта» и поболтала в пене нашу грязную одежду.
— Сегодня, похоже, день большой стирки.
— Угу.
Мы натянули между деревьями веревку и повесили белье сушиться. Хотя и белья-то было всего ничего. Ти Джей ходил без рубашки, в одних шортах, я же днем надевала бикини, а ночью — футболку Ти Джея и шорты.
Уже ближе к вечеру, после обеда, Ти Джей спросил, не хочу ли я поиграть в карты.
— В покер?
— Вам что, мало прошлого раза, когда я вас сделал?
Ти Джей научил меня играть в покер, но я оказалась не слишком способной ученицей. По крайней мере по его мнению. Но на самом деле я уже начала потихоньку въезжать, и мне не терпелось его обставить.
После того как мы сыграли шесть партий, из которых я выиграла четыре, Ти Джей сказал:
— Уф, сегодня не мой день. Может, лучше в шашки сыграем?
— Давай.
Доску мы обычно чертили прямо на песке, а вместо шашек у нас была галька. После трех партий Ти Джей сказал:
— Еще одну?
— Нет. Хочу сходить помыться.
Откровенно говоря, я уже начала волноваться, хватит ли нам нашего запаса мыла и шампуня, поэтому мы с Ти Джеем договорились мыться через день. Так, на всякий случай. Мы оставались более или менее чистыми, потому что не вылезали из воды, но пахло от нас иногда не слишком хорошо.
— Твоя очередь, — сказала я, вернувшись с пляжа.
— Как же мне не хватает душа! — вздохнул Ти Джей.
Ти Джей быстренько сбегал окунуться, и мы отправились спать. Он опустил полог и лег рядом со мной.
— Все отдал бы за стаканчик кока-колы.
— Я тоже. Большой стакан и много льда.
— А еще хочу хоть немного хлеба. Не плодов хлебного дерева. Именно хлеба. Большой сэндвич, с картофельными чипсами и маринованным огурцом.
— А я пиццу по-чикагски, — отозвалась я.
— И большой чизбургер. Непрожаренный.
— Стейк, — сказала я. — И печеный картофель со сметаной.
— Шоколадный торт на десерт.
— Я умею печь шоколадный торт. Меня мама научила.
