горько заплакала, обнаружив, что разлила остатки драгоценной влаги.
В эту минуту возле дома показался Ти Джей с рюкзаком, набитым хворостом.
— Эй! — воскликнул он, поставив рюкзак на землю. — Что случилось?
— Ничего, — ответила я, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Я просто устала и ужасно зла на себя. Я разлила воду. — И снова разревелась.
— Ничего страшного. Может, дождь пойдет чуть позже.
— А может, и нет. Вчера он лишь слегка поморосил. — В отчаянии я бухнулась на землю, чувствуя себя полной идиоткой.
Тогда Ти Джей сел рядом со мной и осторожно поинтересовался:
— Уф, у вас что, предменструальный синдром или вроде того?
Я зажмурилась в тщетной попытке остановить слезы.
— Нет, просто у меня выдалось не самое удачное утро.
— Ложитесь-ка лучше обратно в кровать, — сказал он. — Я вас разбужу, когда вернусь с рыбалки. Ну как, идет?
— Идет, — кивнула я.
Проснулась я оттого, что Ти Джей гладил меня по руке.
— Рыба готова, — сообщил он и растянулся на кровати возле меня.
— Почему ты меня раньше не разбудил? Я бы тогда почистила рыбу.
— Решил, что вам не помешает поспать подольше. Чтобы прийти в норму.
— Спасибо, я уже в норме.
— Извините, что спросил насчет предменструального синдрома. Я о таких вещах, вообще-то, не в курсе.
— Ничего страшного. Вполне правомерный вопрос, — кивнула я и, слегка замявшись, продолжила: — У меня больше нет месячных. Уже довольно давно. — Хотя я на всякий пожарный хранила в чемодане тампоны.
— А почему? — Вид у Ти Джея был ошарашенный.
— Не знаю. Резкая потеря веса. Стресс. Недостаточное питание. Выбирай что хочешь!
— Ох… — вздохнул он.
Мы лежали лицом друг к другу, каждый на своей половине постели.
— Мне сегодня приснился плохой сон. Мы плещемся в воде, и в это время в лагуне садится самолет.
— Так что ж здесь плохого? Очень даже хороший сон.
— Мне было уже пятьдесят два, когда нас нашли.
— Ну, тогда нас действительно слишком долго искали. Вы из-за этого так расстроились?
— Я хочу иметь ребенка.
— Вы серьезно?
— Да. На самом деле даже двоих или троих. Вот еще одно, чего категорически не хотел Джон. Если нас не найдут до того, как мне стукнет полтинник, будет слишком поздно. Даже сорок два — почти крайний срок. Конечно, всегда можно взять приемного ребенка, но я мечтала родить хотя бы одного. — Я принялась машинально выдергивать нитку из одеяла. — Глупо, конечно, сейчас думать о ребенке, когда у нас и так забот по горло. И я прекрасно понимаю, что тебе самому еще рано думать о детях, но мне так хочется, так хочется родить ребеночка.
— Я думал о детях. Потому что не могу их иметь.
Его слова застали меня врасплох. Я так растерялась, что потеряла дар речи.
— Это из-за рака? — наконец выдавила я.
— Угу. Мне сделали хренову тучу химии.
— О боже! Извини, Ти Джей! Я не подумала.
Господи, как стыдно! Хныкать и плакаться человеку, для которого бесплодие стало ценой жизни.
— Все нормально, не парьтесь. Доктор говорил со мной, прежде чем начать химию. И объяснил мне,
