Но откуда кроты могли взяться в Подземье?
Грегор ни разу слышал, чтобы кто-то о них упоминал! А между тем о них непременно должны были вспомнить, например, во время чумы — ведь кроты теплокровные, а значит, и им грозила опасность. Как могло получиться, что никто не знал об их существовании? Может, они живут на еще большей глубине, чем остальные подземные, и только теперь вышли на поверхность?
Он хотел вступить с кротами в беседу, но они издавали лишь непонятные свистящие звуки. Говорят ли они по-человечески?
Четверо кротов прорыли что-то вроде туннелей и добрались до того места, где он находился. Они втягивали воздух своими необычными носами, дотрагивались ими до его кроссовок — видимо, пытаясь его идентифицировать. Интересно, они когда-нибудь встречали человека? Но даже если так — то уж точно не наземного. Наземные были большой редкостью в Подземье — люди, которых он здесь до сих пор встречал, сразу понимали, что он не из Регалии, — из-за цвета кожи и из-за запаха.
Грегор расставил руки в стороны и вытянул их по направлению к кротам. Когда их носы осторожно коснулись его кожи, он вдруг почувствовал жалость: не имеет значения, пришли они сюда случайно или преследовали какую-то цель… Они нарушили границы, оказались на земле людей, изрыв ее туннелями. И если Соловет узнает, что они здесь, — наказание будет неминуемым. И жестоким. Грегор даже думать не хотел, насколько жестоким.
Он должен был действовать — и немедленно!
— Эй! — сказал он. — Эй, вы, кроты! Вам нужно уходить отсюда!
Он начал махать в сторону выходов из туннелей:
— Идите туда! Быстрее! Возвращайтесь, откуда пришли!
Ему удалось привлечь внимание кротов. Они перестали нюхать его и задрали головы кверху, словно прислушиваясь к его словам. Но никто из них не двинулся с места.
Грегор заговорил еще более возбужденно:
— Послушайте, вам надо уходить. Вы понимаете, что я говорю? Здесь идет война. И вам никто не обрадуется.
Он попробовал подтолкнуть одного из них — который был ближе всех — ко входу в туннель.
Это было все равно что пытаться подтолкнуть автобус. Уходить они не собирались, но пришли в большое волнение. У Грегора сложилось впечатление, что они поняли часть того, что он сказал.
Летучая мышь-разведчик подлетела достаточно близко, и Грегор смог рассмотреть выражение удивления и даже шока на ее морде. Она тут же унеслась к стене, где Соловет наблюдала за ходом боя. Грегор понимал, что не пройдет и пяти минут, как целый полк солдат атакует этих бедных зверюшек.
— Уходите же! — орал он кротам. — Убегайте, пока вас не покалечили! Эта земля принадлежит людям! Людям!
Едва последние слова слетели с его губ, кроты замерли. Свист, который они все это время издавали, стал тише, зато приобрел сердитый оттенок. И они начали ощериваться на Грегора!
— Что? Что я такого сказал? — недоумевал Грегор, отмахиваясь от них мечом. Он не хотел драться с ними — он же, наоборот, пытался им помочь, защитить их!
В голову пришли слова, которые сказал Викус в комнате пророчеств: «Помни: даже на войне есть место выбору. Даже на войне бывают моменты, когда лучше убрать свой меч в ножны и не давать ему хода».
Сейчас, кажется, был один из таких моментов. Грегор не понимал, что спровоцировало кротов на атаку, но был уверен, что это не более чем недоразумение. Непонимание. Он не хотел убивать их. Он лишь хотел, чтобы они ушли. И чтобы остались при этом целыми и невредимыми.
Кроты же из робких и нерешительных животных превратились в яростных фурий. Оказалось, они способны двигаться быстрее, чем Грегор мог себе представить. Они немедленно окружили его, выставив вперед свои кошмарные когти, — со всех четырех сторон. Он хотел было применить эхолокацию, но условия были слишком непривычными — придется рассчитывать на собственные глаза.
Он выбрал в качестве точки возврата повозку, стоявшую вдалеке, зафиксировал ее в мозгу и пытался
