говорила.
Викус подошел и пожал ему руку. А Грегор даже и не знал, что старик находится в комнате.
— Она не будет тебя вечно ненавидеть, — сказал Викус. — Если она смогла простить Генри, который ее предал, — разве не поймет и не простит тебя, ведь ты, наоборот, хотел ее спасти?
— Сомневаюсь, что она воспринимает это именно так, — ответил Грегор. — Впрочем, дело сделано — что теперь об этом говорить!
— Мы стартуем от реки через час. Грегор, тебе нужно побывать в оружейной комнате и переодеться, — сказала Соловет.
Через час? У него остался всего один час?
— Я оденусь по дороге. Сейчас я хотел бы побыть с моими сестрами.
— Они будут сопровождать нас, — возразила Соловет. — Лиззи нужна нам в качестве дешифровщика, а Босоножка будет вдохновлять ползучих. Не волнуйся — я буду держать их на безопасном расстоянии от боевых действий.
Спорить с Соловет было бессмысленно. И названные ею причины, для чего она брала с собой его сестер, были более чем разумны. И все же…
— Они будут в безопасности, — негромко произнес Живоглот. — Я же обещал. Слово яростника, ты помнишь?
Когда Грегор пришел в оружейную комнату, ему сначала подали еду. Он поел, и Миравет отправила его в ближайшую ванную помыться.
Он никак не мог отделаться от мысли, которая молоточком стучала в мозгу: в последний раз…
Горячая еда — в последний раз…
Ванная — в последний раз…
Свежая одежда — в последний раз…
Он начал одеваться, когда вошел Говард, чтобы перевязать его раны и осмотреть его.
— Ты выглядишь куда лучше, чем раньше! — обрадовался Грегор.
— Еще бы. Я проспал целых два дня, — улыбнулся Говард.
— О господи, я забыл! Я обещал разбудить тебя! Прости. Живоглот услал меня в комнату пророчеств и… и я забыл, — признался Грегор.
— Не вини себя. Зато теперь я практически единственный адекватный человек во всей больнице. А хотя бы один такой все-таки нужен, — улыбнулся Говард. — Твои раны отлично заживают.
Он снял Грегору швы на голени, на бедре трогать пока не стал и наложил свежие повязки. Затем протянул Грегору бутылочку обезболивающего.
— Что ж, — произнес он. — Мне нужно возвращаться.
«Я вижу Говарда в последний раз», — подумал Грегор.
Он поднялся и обнял Говарда:
— Ты ведь присмотришь за Люксой?
— Как за родной сестрой, — сказал Говард. — Высокого тебе полета, Грегор.
— Высокого тебе полета, — эхом ответил Грегор.
Ему так хотелось сказать еще многое: о том, как он благодарен Говарду за все… о том, что если бы у него был старший брат — он хотел бы, чтобы этот брат был таким же, как Говард, добрым и смелым, и так же не боялся говорить о том, что его волнует, и так же умел бы признавать свои ошибки…
Но Грегор ничего этого не сказал.
Теперь у Люксы есть старший брат — и это главное.
Доспехи Грегора принесли с балкона, вычистили и починили. Миравет даже кое-что подправила в них таким образом, чтобы он чувствовал себя удобнее с учетом его травм и ран.
Когда он оделся, прибежала девчушка и принесла его розовый рюкзак, который он брал с собой в последнее путешествие в Огненную землю. Он оставил его где-то в больнице, напрочь позабыв о нем, потому что волновался за Люксу. В рюкзаке был фонарик, который вернул ему Йорк, батарейки, скотч, бутылки с водой, печенье Лиззи и дорожные шахматы.
