обязательно живой. Да, механическая тележка, не роботизированная. Понимаете, мне нужно доставить в самолет сибирского киборга, который в прошлом работал в космодромной охране и всех транспортных роботов, включая тележки, считает личными врагами. А самостоятельно киборг идти не может, потому что получил шесть огнестрельных ранений, и в Лионе его лечить отказались, и я везу его в Шотландию… Нет, ранения не помешают ему кинуться на любого грузового робота и порвать на мелкие запчасти в пару секунд. Нет, обычно не кидается, но сейчас ранен и поэтому хочет дорого продать свою жизнь. То есть как — нельзя возить живой груз на багажной тележке?!
Через полчаса я наконец добыла грузчика-частника. Василиса прикинулась мягкой игрушкой, повисла на наших руках, как тряпка, когда мы попытались ее поднять и уложить на платформу. Тряпочка была под восемьдесят кило весом, ну, киборг ведь не обычная собачка, там внутри чего только нет. Ругаясь последними словами, мы погрузили Василису и доставили к трапу…
И эта зараза, увидав знакомый самолет и сложив два с двумя, бодро вскарабкалась в салон!
Уже с борта я связалась с Мелви. Я очень старалась говорить спокойно и хладнокровно, но получилось холодно. Мелви не задала ни одного вопроса. Она слышала все, что и я. Поэтому отвечала в ровном деловитом тоне. Да, Ада, хоть и поддатая, села за руль сама, едет на юг по трассе к космопорту. Вышла на высотную магистраль. Мелви висит у нее на «хвосте». Я сказала, что лечу в Шотландию, там и увидимся. Потом я позвонила личному секретарю Скотта Маккинби Старшего и обрисовала проблему: нужен ветврач, который согласится зашить дырки киборгу.
Час в воздухе, и самолет пошел на посадку в Эдинбурге. У трапа, на летном поле, нас ждала бригада ветеринарной помощи во главе с маленькой женщиной лет сорока. Она была еще ниже и тоньше меня! Женщина взбежала по трапу, спросила:
— И где ваша красавица?
Тут же увидела, присела над Василисой:
— Ай-ай-ай… Кровотечение прекратилось? Хорошо, давайте ее перегрузим… Мисс Берг? Я доктор Оливи. — Она протянула мне руку. — Не беспокойтесь за свою собачку. Я стажировалась на Сибири. Все, что касается живого, починим.
Для специалиста по киборгам доктор Оливи выглядела несерьезно. Наверное, как и я для капитана тактической разведки.
Еще через час Василису положили на операционный стол. Доктор Оливи сняла повязки, не обращая внимания на попискивание собаки, осмотрела.
— Мисс Берг, мне очень жаль, но просто зашить не получится. Разумеется, мы справимся, но придется дать собаке наркоз.
— Я не знаю, как она перенесет его.
— Нормально, куда лучше, чем боль. Киборги не обращают внимания на разовую резкую боль, но постоянная, протяженная, со всплесками выводит их из себя. Операция займет сорок минут, и еще через два часа вы сможете забрать собаку. Если хотите, оставьте ее до завтрашнего дня, или мы доставим ее домой. Или подождите здесь, у нас есть помещение для владельцев.
— Я должна быть рядом. Вот пульт управления, и он настроен на меня.
— Когда дадут наркоз, в нем отпадет необходимость. Впрочем, можете убедиться сами. А через два часа вы разбудите собаку, когда будете забирать ее.
Я честно проводила собаку в сон. Глядела, как она уплывает, и вспоминала ядовитые слова Ады: чем пафоснее горе, тем большая подлость за ним кроется. Ну, подлость не подлость, а вот предательницей я себя чувствовала. Собаки тоже имеют право на самозащиту. Даже если они киборги. А я лишила Василису этого права. Если она не выйдет из наркоза… Виновата даже не Ада. Виновата я.
Чтобы отвлечься от самоедства, я прошла в комнату ожидания. Кроме меня, там коротал время старичок с кошачьей корзинкой. Мы обменялись несколькими вежливыми фразами, после чего старичок вернулся к своему чтению с наладонного монитора, а я надела сбрую и принялась тщательно, посекундно изучать запись разговора с Адой. Меня не оставляло ощущение, что Ада либо сказала лишнее, либо не сказала чего-то важного. В ее угрозах не было цельности. Так мог бы угрожать полуграмотный бандит. Но не
