Когда пришел Август, я сидела на полу и чесала собаку за ушами, а псина блаженно жмурилась.
Спать мне опять пришлось у Августа, потому что Василиса определенно сошла с ума. Вечером она приперлась в мою комнату, как к себе домой, и полезла на кровать. Управляющее кольцо не дало эффекта: Василиса перестала слышать сигнал. Тогда я спихнула ее, она зарычала и снова полезла. Я молча встала, принесла ведро воды и вылила на собаку. Она взвизгнула и забилась под кровать. Я сходила за Августом, он переставил кровать, чтобы вытащить псину. Василиса попыталась уползти, он схватил ее за что пришлось — а пришлось за шкуру на крупе. Чертова тварь цапнула его. Да, всего лишь обозначила укус передними зубами, но клочка кожи на кисти как не бывало. Август хладнокровно ухватил Василису за ошейник, поднял так, что задние лапы у нее болтались в воздухе, и шваркнул об пол с переворотом спиной. Василиса, однако, не вняла. Она еще лапами помахала и зубами пощелкала. В конце концов Август выгнал ее на балкон и там запер. А мне сказал, что здесь я отдохнуть не смогу. В лучшем случае собака будет голосить всю ночь. Но вообще-то, скорей всего, она вынесет хлипкую дверь и спать мне не даст.
Утром я нашла Василису на кровати. Как ни странно, она позволила надеть ошейник с цепью и намордник. И даже в транспортировочной клетке вела себя пристойно. А доктору Оливи радостно помахала хвостом. Я пожаловалась на поведение собаки.
— Может быть, она мстит мне и за ранение, и за лечение. Я слыхала, собаки наказывают владельцев за неприятные процедуры. А может быть, у нее воспаление в ранах, ей больно…
Доктор Оливи скептически усмехнулась:
— Да-да, у нее воспаление, конечно. Воспаление хитрости. И обострение наглости. Мисс Берг, собаки не мстят и не наказывают по прошествии времени. У них несколько иной менталитет. Они наказывают только в момент совершения действия. То, что происходит у вас, называется очень просто: избаловали собаку. Вы ее жалеете? Жалеете. А она чувствует. И считает, что ей сойдет с рук все. Вот и наглеет.
— И что делать?
— С такими собаками работает только одно: постоянство запретов. Не разрешаете чего-либо — значит, не разрешаете никогда и ни при каких обстоятельствах.
— И на управляющий приказ с пульта она не реагирует.
— Порода такая.
— То есть киборг может игнорировать приказ?!
— Сибирский — да, — кивнула доктор Оливи. — Если, конечно, это не боевой киборг с соответствующим чипом.
— Вася из космодромной охраны.
— Полувоенная структура. Но вам не могли отдать ее с тем чипом.
— Тот сгорел. Нам поставили другой.
— Гражданский, — согласилась доктор Оливи. — Только он у вас, извините, тоже сгорел. К счастью, его не замкнуло, так что собака не испытывает никаких заметных неудобств.
— Второй раз уже с ней такая история… Бедная Вася. Ей это не вредно?
— Скажем так: я впервые вижу настоящего сибирского киборга с предположительно боевой начинкой. На Сибири я стажировалась по гражданским версиям. Но принципиальной разницы тут нет. Они все куда ближе к обычным животным, чем к роботам. И без чипа функционируют просто как животные. Сгорел и сгорел, не страшно.
— А с энимоушеновскими киборгами вы работали?
Доктор Оливи оценивающе глянула на меня:
— Читали уже новости?
— Жена лорда Рассела — моя подруга.
— Ах, даже так. — Доктор Оливи покачала головой. — И этот киборг, которого поймали, действительно «Энимоушен»?
— Да.
— Что ж… Видите ли, продукция «Энимоушен», в сущности, биороботы. Поэтому я засомневалась, что
