Все посмотрели на него.
— Там, на луне, не люди, а киборги. Людей минимум, это операторы и вахтенные. Все остальные — киборги. В гибернации. В гибернации им не нужны ни вода, ни корм, да и кислорода совсем немного.
— Может, потому они и сидят на луне? — спросила баба Лиза. — Потому что там удобней хранить зверей?
— Не зверей. Люди-киборги. Та самая личная гвардия Куруги, о которой он с таким пафосом говорил. И в которую якобы приглашал Криса. Крис сбежал, потому что спасался от трансформации.
Август умолк, и некоторое время все пришибленно молчали. Такую новость не хотелось комментировать, ее и обдумать-то как следует было страшно. Она расставляла последние точки во всей этой истории: ясно было теперь, почему Куруги и «Энимоушен» обнаглели и на что рассчитывают в перспективе. Они себе такое звездное королевство отгрохают, что ты к нему близко не подойдешь.
— Куруги сказал, что они умеют работать с человеческим мозгом. Он не врал, просто слегка передернул. Действительно умеют — загнать туда чип, — буркнул Август.
Я представила себе Криса-киборга и поежилась. Спецсобаке Василисе трансформация дала новые возможности, и Васька осталась при этом сибирской овчаркой. У человека трансформация отнимет все, в первую очередь — свободу воли. А без свободы нет личности. Насколько в общем и целом трудно осмыслить идею андроидов, искусственных людей — но все-таки понять можно, — настолько за гранью добра и зла превращение человека в машину. Одно дело — болван, намеренно выращенный болваном, который умеет только драться, совсем другое — существо с ампутированной свободой.
Вообще, если бы меня спросили, я сказала бы: за это надо убивать. Всех и как можно скорее. За такие фокусы не сажают, за них вешают. И очень жаль, что сейчас руки у нас коротки.
Август встряхнулся. Судя по лицу — мимика у него и правда стала куда богаче, — он думал примерно о том же.
— А выгоды в стоянке на луне никакой, — сказал он. — На планете те же киборги могли бы строить инфраструктуру для будущей столицы. Космодром, порт, жилые здания, технологические.
— И как он потом с этими строениями зарегистрирует планету? — усомнилась баба Лиза. — А он, если я правильно врубилась, хочет легал.
— Ничего страшного. Поставил личные опознавательные маяки — и в течение года можешь обживаться. Нельзя только разрабатывать. Но личных маяков, насколько я понял, там нет.
— Нет, — подтвердил Павлов. — Глухо.
— Мы можем сесть на темную сторону луны незаметно? — спросил Август.
Баба Лиза потерла висок.
— Радары у них корабельные, — сказал Павлов. — Сектор обзора узкий. Даже в четыре луча всю сферу одновременно не покроют. Через два часа я буду знать «дырки».
— Хорошо. Мисс Корни, готовьте маневр с учетом данных Павлова. И нам каким-то образом надо узнать, что же происходит на планете. Не выглядит она мертвой. Так почему нельзя высадиться?
— Сэр, вы принц, — усмехнулась баба Лиза, — вам и карты в руки. Вот ваша терра инкогнита, и вам лучше знать, что делать в таких случаях.
Август кивнул. Вряд ли он когда-либо занимался разведкой планет, но в теории знал. Я даже подозревала, что и личные маяки на всякий случай он с собой возит всегда. Он знал, что делать.
— Мне понадобятся три беспилотника, — сказал Август.
Я шла по бесконечным коридорам, заглядывала в каюты. Рядом со мной, справа, топала Василиса. И везде мы находили трупы. Трупы в нелепых позах, застывшие посреди коридора, трупы в койках, трупы на вахте. Я касалась каждого тела, закрывала глаза мертвецу, Василиса на прощание лизала в лоб.
Бабу Лизу смерть догнала в кают-компании. Старушка дошла до мечты, но потрогать не успела. Голова разворочена выстрелом. А Павлова убили в рубке. Надо же, он столько лет обманывал весь мир, а ему просто свернули шею.
Я толкнула дверь каюты Августа. Заглянула в щель. Август спал. Почему-то на боку. Повернулся
