оставшийся день. И про оставшуюся жизнь.
Когда Гидеон вернул мне ключи в прошлый раз, мы с ним не виделись четыре дня, и я не могла не думать, что повторение подобного может означать окончательный разрыв. Что же я наделала? Почему не остановила его? Не поговорила с ним? Не заставила остаться?
Смартфон просигналил о получении эсэмэски, и я, бросившись к сумочке, схватилась за телефон, надеясь, что это сообщение от Гидеона. Он уже трижды разговаривал с Кэри, но еще не связывался со мной.
Когда я увидела на экране его имя, грудь мою пронзила острая боль. В эсэмэске было сказано: «Сегодня буду работать дома. Энгус встретит тебя и отвезет на работу».
От ужаса мне казалось, что в живот забивают гвоздь. Неделя для нас обоих выдалась просто чудовищно трудной, и я могла понять, почему он решил отсидеться в одиночестве дома, но это понимание было сопряжено с таким леденящим, скручивающим внутренности узлом страхом, что я вся покрылась гусиной кожей.
Дрожащими пальцами я набрала текст: «Увижу ли тебя вечером?»
Ожидание показалось мне нестерпимо долгим. Когда мое терпение было на исходе, пришел ответ:
«Не получится. У меня сегодня много работы и назначена встреча с доктором Петерсеном».
Пальцы мои словно свело судорогой. Лишь с третьей попытки мне удалось набрать слова: «Я хочу тебя видеть».
Снова потянулось мучительное ожидание, ответ пришел, когда я была уже на грани паники.
«Посмотрю, что можно сделать».
О господи… слезы мешали мне толком разглядев текст. Он был раздавлен. Я чувствовала это всем своим сердцем.
«Не беги. Я ведь не бегу».
И снова мне показалось, что ответа не было целую вечность. И ответ был краток: «А должна».
В полном смятении, я чуть было не позвонила на работу, чтобы сказаться больной, но все же не сделала этого. Не смогла. Слишком уж часто доводилось мне поддаваться слабости прежде, и я хорошо знала, как легко скатиться назад, к прежним саморазрушительным привычкам заглушать боль. Потеря Гидеона могла убить меня, но, потеряв себя, я бы уж точно погибла.
Надо было держаться. Пройти через это. Преодолеть. Шаг за шагом.
В положенное время я забралась на заднее сиденье «бентли». Хотя мрачное лицо Энгуса усугубило мое беспокойство, в целях самосохранения я постаралась внутренне отгородиться от всего и последующие часы провела словно на автопилоте.
Сосредоточенность на работе помогала уберечь сознание, но что можно было поделать с сердцем? Даже на время обеда я придумала себе задание, потому что сама мысль о еде и легкой застольной беседе казалась мне невыносимой. После окончания рабочего дня меня так и подмывало пропустить тренировку, но я не поддалась, а в спортзале постаралась сосредоточиться на упражнениях точно так же, как сосредотачивалась днем на работе. Следовало двигаться вперед, пусть даже это и вело в никуда.
— Лучше, — заметил в перерыве Паркер. — Ты все еще где-то, но все же сегодня лучше, чем в прошлый раз.
Кивнув, я вытерла полотенцем пот с лица. Сначала тренировки у Паркера были для меня просто более интенсивной заменой обычным посещениям спортзала, но вчерашний опыт показал, что они еще и более чем полезны с точки зрения личной безопасности.
Татуировки на его бицепсе заиграли, когда Паркер поднес к губам бутылку с водой, а поскольку он был левшой, мое внимание привлекло блеснувшее у него на пальце обручальное кольцо. Это напомнило мне о подаренном Гидеоном кольце на собственном пальце. Посмотрев на него, я вспомнила, как Гидеон говорил, что усыпанный бриллиантами крест и переплетенные золотые цепочки символизируют то, как он держится за меня. Хотелось бы знать, продолжает ли он думать так же: если да, то стоило попытать счастья снова. Бог свидетель, я-то ни от чего не отрекалась.
