история, тем хуже обстановка. Мы установили крайнюю форму авторитарного режима, которая и не снилась Гитлеру, а наши репрессии заставили бы покраснеть даже Пол Пота. Но производительность труда не поднимается выше, а стагнирует, что косвенно доказывает несостоятельность всей экономической модели. Кроме того, мы породили класс аристократии — граждан категории «А», которым практически наплевать на Альянс и которые погрязли в разврате, роскоши и развлечениях. Даже военные училища испытывают жесточайший дефицит кадров, не говоря уж о спецслужбах. Да и зачем, если роскошный образ жизни гарантирован самим социальным статусом. А добирать сотрудников из нижних категорий мы не можем, потому что их образовательный уровень крайне низок — девяносто процентов из них не умеют даже читать. Мне для укомплектования кораблей приходится создавать школы в частях и подразделениях, где моих солдат элементарно учат грамоте. Уже сейчас корабли укомплектованы лицами категорий «В» и «С» более чем наполовину, и этим я совершаю должностное преступление первой категории. Конечно, еще не измена государству, но уже близко.
— Я не политик, генерал, но то, что происходит, вызывает у меня довольно серьезные опасения. — Дега кивнул. — Боюсь, нас втянут в очередную бойню, а после разменяют на политику. Но вот что противопоставить такому курсу, я, честно говоря, себе не представляю.
— Не нужно представлять. — Морган протянул руку за спину и вернул назад уже с синей папкой. — Вот примерный план действий по сигналу «Переход». Вашим парням нужно лишь взять под контроль места дислокации военной полиции и закрыть небо для полетов, потому как с командующим ВВС договориться не удалось. Ну и, разумеется, блокировать военизированные части Службы безопасности. А мы со своей стороны обеспечим локализацию всех бункеров и узлов правительственной связи. Первое время будем пользоваться нашими каналами, а потом восстановим с резервных командных центров.
— Не боитесь, что я побегу к Ханту? — Дега усмехнулся и принял папку из рук генерала.
— Нет, не боюсь. — Джим улыбнулся в ответ. — Я полагаю, что вы давно бы пристрелили этого болвана Ханта, если бы не четкое понимание, что потом со всей этой властью делать.
— И что же? Я полагаю, у вас есть ответ на этот вопрос.
— Восстановим теократию по западному образцу и начнем потихоньку приводить страну в порядок. Восстановим нормальную судебную власть, запретим это гейское безумие и вернем католические ценности. Конечно, люди поверят не сразу, и результат будет небыстрый, но терпеть то, что происходит, нет уже никакой возможности. Представляете, мне пара офицеров уже предлагали переметнуться к русским вместе с кораблями.
— А вы?
— А я объяснил, что или мы изменимся сами, или нам грош цена. А с таким ценником сдаваться не резон. Все равно на помойку отправят, как мусор. Бремя белого человека — это не только нести цивилизацию отсталым народам, но и уметь очистить собственный дом от козлищ.
— И кого же вы видите в роли главы государства?
— Кардинала Роберта Джексона.
— Отшельника из Оксфорда? — Дега покачал головой. — Любопытно. У него, конечно, невероятный авторитет среди прихожан, но получится ли из него достойный правитель?
— По нашему плану, он будет соединять в себе церковную и светскую власть. Своеобразный верховный суд чести. Кадры для обновленной церкви возьмем у вас и частично в армейской контрразведке. Там есть хорошие ребята. А практическое руководство экономикой будет осуществлять совет, куда войдут не только церковники, но и военные вместе с представителями промышленных кругов.
— А политики?
— Большинство уже приговорено, — отмахнулся Морган. — Кстати, я уполномочен советом предложить вам пост председателя Американской метрополии с одновременным присвоением ранга старшего кардинала. У вас достаточно связей в среде промышленников и трезвый ум, который, как нам кажется, еще послужит нашей стране.
— Как полагаешь, они и вправду создадут нечто нормальное? — Император отложил пульт управления
