слишком поздно и сделать ничего нельзя. Меня охватывает жуткое отчаяние, я молю Джареда, чтобы он что-нибудь придумал, а потом чувствую невыносимую печаль — все кончено… и тут открываю глаза.
— Нина, — шептал Джаред и добавлял какие-то нежные слова на французском.
Не знаю отчего, но этот язык всегда успокаивал меня, и Джаред это чувствовал. Он расчесывал пальцами мои волосы и пощипывал губами край уха.
Стены спальни были залиты солнечным светом. Я заморгала, пытаясь прозреть после сна и одновременно вспомнить, какой сегодня день. Пришлось убеждать себя: то, что казалось горестью длиной в жизнь, было всего лишь сном.
Джаред чмокнул меня в щеку, и я повернулась лицом к нему:
— Это была тяжелая ночь.
По виску потекла слеза, скатившаяся из уголка глаза.
Джаред стер рукавом мокрую полосу:
— Я заметил.
Я посмотрела в окно:
— Знаешь, от чего мне станет лучше?
— От чего, дорогая?
— От тренировки.
Джаред кивнул:
— Я так и думал, что ты это скажешь. Когда хочешь начать?
— Вечером, после того, как сделаю кое-какие дела в «Титане». Бекс занят?
— Не думаю. Я спрошу его, но он всегда готов к спаррингу с тобой.
Я сонно улыбнулась.
— Ты должен тоже иногда участвовать. А то ему станет скучно со мной до смерти.
— Посмотрим. А пока я мигом приготовлю оладьи с черникой.
— А я быстренько приму душ. У нас осталась сальса?
Джаред слегка отклонил назад голову:
— Думаю, да. А что?
— Буду макать в нее оладьи.
Джаред наморщил нос и высунул язык:
— Не лучше ли взять кленовый сироп?
— Нет. Сироп я тоже возьму.
С этими словами я поплелась в ванную. Я не оборачивалась, чтобы посмотреть на изумленное лицо Джареда, а он не вставал с постели, пока я не включила душ.
Вероятно, он почувствовал отвращение, но идея прозвучала недурно. Что такого неаппетитного он нашел в смеси острого томатного соуса, кинзы, лука, черники и оладий, смоченных в кленовом сиропе? У меня заурчало в животе. Я голодна как волк.
Быстро справившись с обычными утренними процедурами, я натянула джинсы и пуловер с капюшоном, украшенный надписью «Университет Браун». Пуговица не застегивалась, я втянула живот. Не помогло. Я легла на кровать. Эта мера вместе с подобранным животом дала результат — пуговица наконец была застегнута. Я спустилась по лестнице, неловко и напряженно.
— Кажется, вместо спарринга нам сегодня вечером придется пройтись по магазинам, — сказал Джаред, приближаясь ко мне.
— Мы можем сделать и то и другое, — отозвалась я. — Только не води меня в магазин для будущих мам. Я еще к этому не готова.
— Понял. — Джаред пожал плечами. — Я просто хочу, чтобы вам обоим было удобно.
Я оглядела комнату:
— Ты что, съел мои оладьи с сальсой?
Джаред хохотнул:
— Еще чего. Синтия отогнала меня от буфета.
