[32]бар отеля «Риджент»… подозрительный взгляд бармена… боль… громкие голоса… бесконечно долгий путь до номера, ноги подкашиваются, он хватается за стенки, ползет по лестнице… что-то разбивается… а потом — пустота.
— У меня все болит.
— Неудивительно. Одному Богу известно, что они с тобой сделали. Вчера ты выглядел как подушечка для иголок.
Иголки. Встревоженные голоса. Боль. О боже, какая ужасная боль…
— О’Хара, твою мать, что происходит?! — воскликнул Дон, и тут мужчина на соседней койке снова принялся кашлять. — Это все из-за той бабы? Она тебя бросила?
Дон не любил говорить о чувствах, поэтому у него дергалась нога и он то и дело проводил рукой по лысеющей голове. «Ни слова о ней. Пожалуйста, не заставляй меня вспоминать ее лицо».
— Все не так просто…
— Тогда какого черта? Ни одна баба того не стоит! — развел руками Дон.
— Я… я просто хотел забыться…
— Тогда иди и найди себе с кем поразвлечься. Кого-нибудь попроще. Все пройдет, вот увидишь, — заверил его Дон, но Энтони молчал, всем своим видом показывая, что придерживается другого мнения. — От некоторых баб одни неприятности, — добавил он.
«Прости меня. Мне нужно было убедиться, что это правда».
— А мы тянемся к ним, как мотыльки к огню. Это мы уже проходили.
«Прости меня».
— Нет, Дон… все не так… — покачал головой Энтони.
— Ну конечно. Когда речь идет о тебе, вечно «все не так».
— Она не может уйти от него, потому что тогда он заберет у нее ребенка, — неожиданно звонким голосом произнес Энтони, и его сосед за занавеской на секунду перестал кашлять.
— А-а-а… — протянул Дон и понимающе нахмурился. — Да… тяжело.
— Да.
— Но это совершенно не значит, что надо вусмерть напиваться! — повысил голос Дон, и у него снова предательски задергалась нога. — Ты же помнишь, что сказали врачи. Желтая лихорадка подорвала твою печень. Да у тебя ее считай, что нет, О’Хара. Еще одно такое выступление — и…
— Не волнуйся… — Энтони откинулся на подушки, вдруг ощутив бесконечную усталость. — Это больше не повторится.
Вернувшись из больницы, Дон на полчаса заперся у себя в кабинете. Редакция постепенно просыпалась. Так происходило каждый день, когда спящий великан с неохотой возвращался к жизни: журналисты беседовали по телефону, в рейтинге новостей появлялись и исчезали все новые истории, верстались и планировались развороты, макет первой страницы уже отправлен в печать.
В задумчивости Дон потер челюсть, подошел к двери кабинета и крикнул секретарше:
— Блонди! Узнай мне телефон этого Стерлинга, ну, который асбестом занимается.
Шерил молча достала справочник «Кто есть кто» и через пару минут вручила боссу листок бумаги с номером.
— Как он?
— А сама как думаешь? — Дон свирепо посмотрел на нее, и она вышла из кабинета.
Нервно постукивая ручкой по столу, Дон снял трубку и попросил телефонистку соединить его с Фицрой 2286. Откашлявшись, Дон мрачно спросил, спиной чувствуя взгляд секретарши:
— Я могу поговорить с Дженнифер Стерлинг? А вы не могли бы передать ей… Что? Не живет? Понятно… Нет-нет, неважно, простите за беспокойство, — извинился он и положил трубку.
