этом году бунгало в Монте-Карло стоят пятьдесят фунтов в неделю, так что не думаю, что у лагерей вроде Батлина [6]найдутся такие средства.
— Я слышал, что Элса Максвелл предлагает покрыть гальку пенорезиной, чтобы по ней было приятнее ходить.
— Боже, какие же здесь у людей серьезные проблемы, — пробормотал себе под нос Энтони.
Он с радостью ушел бы, но сейчас это будет выглядеть крайне неприличным с его стороны. Энтони казалось, что все эти разговоры где-то очень далеко от него, как будто он вдруг оказался в параллельной вселенной. Как они могут спокойно рассуждать об ужасах, творящихся в Африке, в прямом смысле живя за счет людей, которые страдают там в этот самый момент? После недолгого колебания Энтони подозвал официанта и попросил, чтобы тот налил ему вина. Никто из гостей не обратил на это внимания. Принесли вторую перемену блюд — свежие морепродукты.
— Так значит, вы напишете что-нибудь замечательное о моем муже? — спросила Дженнифер Стерлинг, покосившись на его манжеты.
— Не знаю, — нервно поправив на коленях салфетку, ответил Энтони. — А должен? Он и правда замечательный?
— По выражению нашего дорогого друга мистера Монкриффа, Лоренс — луч света в темном царстве коммерции. Его фабрики построены по высшему стандарту, оборот возрастает с каждым годом.
— А я вас не об этом спрашиваю.
— Да? А о чем?
— Я спросил вас, замечательный ли он, — уточнил Энтони, понимая, что ведет себя не слишком тактично, но алкоголь уже раззадорил его.
— Не думаю, что вам следует задавать такие вопросы, мистер О’Хара. Жена вряд ли сможет дать вам беспристрастный ответ.
— О, я по опыту знаю, что более беспристрастных и жестоких ответов не добьешься ни от кого, кроме жен.
— Неужели? Продолжайте, очень занимательно.
— Ну, кто еще уже через несколько недель после замужества узнает обо всех недостатках мужчины, а значит, может рассказать обо всех его уязвимых местах? Что и делает — регулярно, с завидной настойчивостью и ужасающей точностью.
— Ваша жена, похоже, бессердечная женщина. Мне нравится, как вы о ней рассказываете.
— Моя жена — воистину мудрая женщина, — парировал Энтони, наблюдая за тем, как Дженнифер расправляется с очередной креветкой.
— Правда?
— Чистая правда. Она проявила достаточно мудрости и ушла от меня много лет назад.
Дженнифер протянула ему соус, он не взял, тогда она сама положила ему на край тарелки немного майонеза и спросила:
— Как это понимать, мистер О’Хара? Вы оказались не таким уж замечательным?
— Не таким уж замечательным мужем? Полагаю, вы правы. Во всех остальных отношениях я, разумеется, само совершенство. Пожалуйста, называйте меня просто Энтони, — ответил он, копируя принятую в этих кругах высокомерную манеру общения.
— Что ж, Энтони, тогда я думаю, что у вас с моим мужем много общего. Думаю, он о себе примерно такого же мнения, — произнесла Дженнифер, выразительно взглянув на Стерлинга, потом повернулась обратно к Энтони и посмотрела на него долгим взглядом, вполне достаточным для того, чтобы журналист понял, что ошибался в ней, принимая ее за скучную, поверхностную барышню.
Вскоре принесли горячее — говяжий рулет, запеченный с грибами в сливках, а Энтони тем
