исказилось от гнева и горя. — Вспоминаешь, дорогая? — Он швырнул ей письмо.
Дрожащими пальцами Дженнифер достала листок из конверта и прочитала:
— Ну как, Дженни, припоминаешь?
— Да, — прошептала она, пытаясь уследить за стремительно мелькающими в сознании образами.
Темные волосы… Мятый льняной пиджак… Маленький парк, где гуляет множество людей в синей форме…
Бут.
— Ты ведь знаешь его? Вспомнила?
— Да, вспомнила… — пробормотала Дженнифер, пытаясь различить черты лица темноволосого мужчины, — казалось, он так близко.
— Но видимо, ты вспомнила не все.
— Что ты хочешь этим…
— Он умер, Дженнифер. В той аварии. Ты выжила, а твой друг погиб. Смерть наступила практически мгновенно — так сказали полицейские. Так что никто тебя там не ждет. На вокзале Паддингтон никого нет. Тебе некого вспоминать, дорогуша.
Комната закружилась, пол ушел из-под ног. Она слышала голос мужа, но слова не складывались в предложения, не имели смысла.
— Не может быть, — дрожа, сказала она.
— О, боюсь, что может! Если тебе нужны доказательства, могу покопаться в старых газетах — там наверняка об этом писали. По понятным причинам мы с твоими родителями постарались уберечь дело от огласки. Твое имя нигде не упоминается, а вот о его смерти журналисты написали.
— Нет! — закричала она, колотя кулаками в его грудь. — Нет, нет, нет! Я не хочу это слышать.
— Он умер на месте.
— Перестань! Замолчи!
Дженнифер набросилась на Лоренса с дикой, неконтролируемой яростью и закричала. Она слышала свой голос как будто издалека, лишь смутно осознавая, что пытается ударить его кулаком по лицу и в грудь, а потом, в какой-то момент, сильные руки схватили ее за запястья, лишая возможности двигаться.
Муж стоял неподвижно. То, что он сказал, тоже застыло в неподвижности.
Он умер.
Дженнифер обессиленно упала в кресло, и тогда Лоренс отпустил ее.
Ей показалось, что она тысячекратно уменьшилась в размерах, как будто комната увеличилась и поглотила ее. Моя дорогая, единственная моя! Она склонила голову, уставившись в пол, слезы капали с
