лорда директора.
– Есть предложение, – он улыбался, но я отчетливо видела напряжение, промелькнувшее во взгляде, – предлагаю обменять все задолженные тобой поцелуи, на один единственный мой.
Я выдохнула, задумалась, и честно призналась:
– В этом на первый взгляд выгодном во всех отношениях предложении, ощущается что-то… гномье.
– Я бы скорее признал за собой некоторые черты темных эльфов, – загадочно улыбаясь, ответил Риан, и коварно предложил: – Соглашайся.
Сердце вдруг забилось так быстро, в горле как-то разом пересохло, как дышать я забыла совершенно, но почему-то все равно сказала:
– Согласна…
Черные как само Темное Искусство глаза лорда Риана Тьера, мерцающие и завораживающие вдруг изменились до неузнаваемости. И я ощутила себя стоящей на самом краю, у самой пропасти, у самой Бездны… И тьма устремляется мне навстречу, вот только я больше не боялась.
И когда лицо магистра оказалось так близко, и когда его рука скользнула в мои волосы, и когда твердые губы властно накрыли поцелуем, я лишь закрыла глаза, абсолютно и полностью доверяясь темному лорду…
Один поцелуй может быть разным – нежным медленным и чувственным, властным, стремительным и обжигающим, состоящим из сотен быстрых поцелуев, и почти непрерывным, затягивающим как самый глубокий из омутов… Поцелуй может быть ласковым, бережным и осторожным, а может стать глубоким, всепоглощающим и сводящим с ума… Поцелуй, который завоевывает душу, отнимает сердце, лишает остатков самообладания…
Поцелуй, пробуждающий что-то спрятанное, скрытое, потаенное, то, что было под запретом воспитания, традиций и даже морали, привитой мне с детства… Поцелуй, так стремительно меняющий меня, и все вокруг меня…
И когда в стеклянной комнате, через стены которой так отчетливо был виден сияющий в ночи императорский дворец, лорд Риан Тьер остановился, тяжело дыша и не отрывая от меня внимательного взгляда черных как само Темное Искусство глаз, я вдруг поняла, что ощущаю все… иначе. Грубоватую ткань платья на раскрасневшейся коже, тепло его руки, обвивающей талию, властное прикосновение второй, осторожно сжимающей волосы, жар его дыхания… я чувствовала все это так отчетливо, словно лишившись слуха и зрения, пытаюсь ощутить мир по-новому. И я его действительно – чувствовала.
– Еще? – ласково-ироничный вопрос.
– Мне страшно, – глядя в его мерцающие глаза, призналась я.
Нежная, и в то же время такая довольная улыбка, и многозначительное:
– Я с тобой.
Но я выдохнула:
– Не надо.
Улыбка стала шире. Значительно. А судя по взгляду, Риан отчетливо понимал, что я чувствую. Понимал, знал, видимо этого и добивался.
– Как скажешь, – отпустил мои волосы, взял ладошку, поднес к губам, не отрывая взгляда от моих глаз, осторожно поцеловал…
А я не могла понять что со мной… Нет, теоретически я понимала, но как самой себе объяснить, что легкое прикосновение губами к вмиг похолодевшим пальцам, может все нарастающим теплом отзываться где-то глубоко внутри? А внимательно отслеживающий малейшую мою реакцию магистр, осторожно перевернул ладонь, и уже совсем иначе, чувственно прикоснулся к тыльной ее стороне…
Стеклянную комнату городского дома лорда Риана Тьера огласил стон. И я даже не сразу поняла, что этот стон принадлежал мне…
А вот когда сообразила:
– Ма… ма… магистр! – я стремительно вскочила, стул с грохотом повалился на ковер.
