Вскинула обе руки над головой, сцепив в замок, и потрясла ими, как делали некоторые из наших гонщиков, приветствуя толпу.
– И не так, – простонал Ар, скатываясь в банальную истерику, то есть едва не ухохатываясь.
После недолгих размышлений, вытянула правую руку вперед, ладонью вниз, подражая военному приветствию некоторых воинственных государств. И такая тишина наступила!
– Короче, всем драсти! – решительно произнесла я и потопала к Нрого.
И пошла я так, как ходим мы с Микой, – от бедра, спина прямая, высокий каблук позволяет чуть покачивать бедрами. От такой походки и в универе у многих крышеснос был, а тут… А тут я расслышала шуршание ткани. Остановилась, обернулась – дамочки и бегемоты всех мастей и размеров в этот самый момент разом опускались на колени, вслед за тем разом поклонились. Короче, это типа приветствия!
– Нестабильный атом, извращение какое-то, – задумчиво произнесла я. А потом решила поинтересоваться: – Дамы, а испачкаться не боитесь? Эти бугаи только с улицы, а там навоз после животинок в наличии, это ж вы сейчас чуть ли не мордой в дерьмо!
Все как одна резко выпрямились. Те, что помладше, даже с колен вскочили, а те, что старше, разом на меня посмотрели.
– Это не Киара, это хуже! – вдруг прошипела одна из присутствующих.
Ну да, мамочка женского унижения никогда не терпела, а значит, я вести себя буду так, как меня мама воспитала. Самодовольно улыбаясь, я гордо потопала к Нрого. На воинов в процессе шествия я не смотрела, зато взгляд кагана Шаега явно выражал всеобщую эмоцию, то есть смесь гнева и раздражения.
– Помню-помню, – подходя к нему, виновато пробормотала я, – на мышцы не смотреть, правду не вякать, дуру изображать, а если всего этого не делать, то вы себя неуютно ощущаете.
– Память – девичья, – насмешливо произнес Нрого.
– Женская, – проворковала я, памятуя, что мне за это абсолютно ничего не будет.
Нрого едва заметно усмехнулся, подошел, наклонился к моему уху и прошептал:
– Киара была бита за свой характер, и не единожды, малышка. Благодари богов, что мне давно плевать на порядки и устои Иристана, иначе сейчас я обязан был бы дать обещание наказать тебя сразу после нашего бракосочетания.
Все мое игривое настроение как рукой сняло. Нрого чуть отклонился, увидел произведенный его словами эффект и, вновь приблизившись, прошептал:
– Делай что хочешь. Язви, развлекайся, играй на нервах у папочки… сегодня я дозволяю тебе все.
Он вновь выпрямился, с загадочной улыбкой глядя в мои глаза, вот только…
– Ваше дозволение, – прошептала я, – не совсем то, чего я хочу от жизни.
Нрого усмехнулся и, наплевав на то, что у нашего разговора имелось предостаточно свидетелей, ледяным тоном произнес:
– Мое дозволение – тот единственный призрак свободы, который отныне тебе доступен!
Кажется, меня только что красиво поставили на место. «Не зарывайся, деточка» называется. Круто развернувшись спиной к супружнику, молча посмотрела на отца. Тот не отрывал от меня взгляда, а я вот о чем подумала: мамочка сделала все, чтобы исчезнуть отсюда. И мамочка до последнего не раскрывает мне всех иристанских реалий, и вот с чего бы? Подумала еще немного и поняла – она меня действительно очень хорошо знает. Так вот – кипец этим традициям!
Вновь развернулась к Нрого и кокетливо поинтересовалась:
– Я могу развлекаться?
Вместо ответа огромный воин взял меня за руку и повел за собой.
Во-первых, я поняла, почему женщины на Иристане не едят вместе с мужчинами – вполне
