Поворачиваюсь к маме:
– Ма-а-ам, а чего ему сейчас надо, а? Ибо есть у меня ощущение, что, если бы он сильно хотел, нашел бы нас раньше!
Мамочка встала, прошла через всю комнату, остановилась у окна… Она явно что-то хотела мне сказать, но опасалась. И, вспомнив ее израненную спину, я понимала обоснованность опасений. Так, попробуем иначе.
– Мам, наши гонки закрыли!
– Как? – Она развернулась, удивленно глядя на меня.
– А там такая бодяга: мы готовили одного гонщика, но он вышел из строя, пришлось срочно искать ему замену. Аналогично, да?
Мама у меня умная и догадливая. И в отличие от воина должна понять мой вопрос. Поняла, кивнула и сказала только одно слово:
– Хуже!
Та-а-ак! Я развернулась к отцу. А тот оказался не настолько уж и имбецилом, потому как нашу шифровку просек:
– Ты займешь свое собственное место без всяких замен.
Даже так…
– А что будет с мамой? – задала я самый на тот момент важный вопрос.
Отец отвел глаза.
И тогда я спросила, что называется, в лоб:
– Мам, за нарушение приказа наказание – смерть?
И едва слышное:
– Я бы предпочла смерть.
Исинхай, когда мы только начинали дело, научил нас одной классной фишке: если вы хотите чего-то от человека, не принуждайте… сделайте так, чтобы он захотел этого сам. А шеф, он мужик умный, и все, чему учил, пригодилось не раз.
Развернувшись к отцу, я сбавила обороты и вежливо попросила:
– Развяжите меня, пожалуйста.
– Дочь умеет быть вежливой? – насмешливо поинтересовались у меня.
– Я могу быть вежливой, могу быть даже почтительной и покорной, – глазки в пол, на лице полнейшее смирение. – Я могу вести себя так, как полагается женщине Иристана, и не выказывать недостойных мыслей.
Порыв ветра – и путы опали. Как он успел это сделать, я даже не представляю. Однако несущественно, от отца я ждала иного.
– Чего ты хочешь? – спросил воин.
– Свободы моей матери. – Вот теперь я подняла голову и смело взглянула в глаза человека, благодаря которому родилась на свет.
А воин молчал. Смотрел на меня, чуть прищурив глаза, и думал. Ему было о чем подумать после того представления, что я устроила.
Но он принял неверное решение.
– Ты дочь воина, – его голос глухим рокотом разносился по обставленному цветами пространству, – ты принцесса хассарата Айгора, за тебя будут сражаться лучшие воины хассарата…
И тут мамочка простонала:
– Нет…
Я лично ничего не понимала, но у меня странные ассоциации возникли – я в пышном платье, под балконом рыцари друг другу рожи чистят, кони от этого всего тихо ржут, в общем, добро пожаловать в каменный век, леди и господа.
– Киран не покинет хассарат, – для мамы, не для меня произнес папандр.
