настоящему мужчине», которая также имела оглушительный успех. Увы, мой успех не вознес меня на недосягаемые вершины для загребущих ручек Дамиановича, и после очередного отказа посетить его холостяцкое жилье пришлось искать новую работу. Я перешла работать в более известное издание «Вкус Успеха», мне выделили отдельный кабинет… с прозрачными стенками. Теперь у меня был шеф постарше нашего Ника и не в пример понаглее.
А каждый вечер, возвращаясь домой, я с улыбкой смотрела на любимого и радостно говорила:
— Привет, Алекс.
Он взирал на меня со стены в прихожей, весь такой суровый в своем сером костюме. Я заходила на кухню и шептала:
— Алекс, — а он улыбался мне, растерянно держа в руках чашку чая и пирог.
Входила в спальню, садилась на кровать и с отчаянием произносила:
— Я, кажется, люблю тебя, Алекс.
А он стоял, весь такой великолепный, обнаженный по пояс, и в глазах его была нежность. Или мне казалось, что нежность? И я никого не пускала в свою квартиру, потому что там везде был ТЫ! На стенах в полный рост, на шкафчиках и тумбочках, на моей любимой чашке, на дне моей тарелки… Но как много я отдала бы за то, чтобы хоть одно твое изображение ожило, и я могла снова прикоснуться к тебе… герой моего романа.
Вот так я и влюбилась во второй раз в жизни. Увы, и вторая моя любовь была не менее безнадежная, чем первая. Хотя нет, вторая была все же лучше, так как первая вообще исчезла без следа, и я подозревала, что Дени больше нет в живых, а Алекс — он есть… просто очень далеко, и явно теперь меня ненавидит.
Алекс молча держал в руках блестящий глянцем пластиковый журнал, с первой странички которого сурово смотрел он сам. От страниц несло рекламируемым парфюмом — когда он сжал журнал, впервые его увидев, оттуда потек рекламируемый крем из расквасившегося пробника…
— Это была журналистка Лика Пресветлая, — хмуро отчитывалась Эрия. — Мы сумели проследить, откуда прибыл тот груз, — планета Инитире 442.
«Журналистка, — с яростью думал Алекс, — чертова журналистка!»
— Что о ней известно? — Девелри и сам не узнал свой хриплый голос.
— В сферах о ней много информации, — криво усмехнувшись, ответила женщина. — И эти данные вас не обрадуют.
Он стремительно набрал имя и замер, пораженный увиденным:
«Сенсационное интервью Лики Пресветлой с настоящим маньяком! Тринадцать лет Ровего Штейн терроризировал жительниц Савего 334458, но был побежден за две недели самой настойчивой журналисткой современности! Читайте — только в „Авангарде“»!
— Она сумасшедшая, — прошептал Алекс, — ее могли убить…
— Хорошая идея, но запоздалая, — пробурчала Эрия и уже громче добавила: — Этот маньяк, который убивал и насиловал столько лет, после этой… журналистки сам сдался полиции с единственным требованием — не допускать к нему прессу! Да вы почитайте, хозяин, она за ним по пятам ходила, она его до инсульта довела, и интервью он ей нашептывал в больничной палате! Куда она таки пробралась!
— Неудивительно, — Девелри почему-то улыбнулся. — Что еще?
— Лика Пресветлая — псевдоним, — продолжила Эрия, — ее реальное имя выяснить не удалось… и это странно. На наши попытки взломать базу данных по сотрудникам «Авангарда» пришло послание от Северной Звезды, в котором сообщалось, что им известно о наших несанкционированных действиях, и доступ закрыли. Ее прикрывает кто-то из спецслужб. — Алекс удивленно взглянул на подчиненную, но это оказались не все новости. — Самое паршивое — эта дрянь подробно описала, как проникла на Артину.
Простонав, Алекс тихо спросил:
