пожаробезопастности, а потом Дени нашел лабораторию химреактивов, и тут началось… Если я увлекалась техникой, то Дени от природы был химиком! Сирена ревела не сбавляя оборотов, а мой самый любимый очкарик, стащив эти самые очки у кого-то из сваленных им же лаборантов, творил дым разнообразного оттенка и плотности. Вскоре мы уже вырвались в коридор, нагруженные кучей колбочек и мензурок.
Радуясь, как дети в праздник фейерверков, мы выплескивали колбочки на стены, стекла, органические пластоиры… Дым, вой сирен, вопли блуждающих в дыму людей, и мы — довольные, как дети!
— Лика, — зашипел Дени, едва количество колбочек сократилось до десяти.
Я понимающе кивнула, и мы помчались вперед, следуя плану эвакуации и надрывая глотки воплем:
— Оскуре! — пожар по-танаргски.
Вот за что не люблю этих «военников», так это за то, что все у них «через жэ». Вот как вы думаете, куда вел спасательный выход с этой подземной базы? Вниз!!! На триста метров почти, а потом резко вверх! Вот чем они думали, создавая эту невероятную конструкцию по типу унитаза? Но суть не в этом, а в том, что если Дени и был очкариком, то он был тренированным очкариком, а я была журналисткой, которая не очень любила физподготовку. В итоге на подъеме я выдохлась…
— Дени, — мой хриплый задыхающийся крик его впечатлил, — не могу больше… — я шла, держась за белые гладкие стенки, — убей меня тут… друг…
— Да, как-то не вовремя, — расстроился мой рыцарь. — Ну ладно, раз ты так хочешь, на вот, выпей, — мне протянули одну из пяти оставшихся колбочек, — а я пошел, времени мало совсем…
И с этими словами этот гад очкастый развернулся и побежал прочь!
— Э-э-э, стой! — и откуда только силы взялись. — Я убью тебя! Убью, сволочь!
— Не вопи, береги силы, умирающая! — нагло ответил парнокопытный и даже скорости не сбавил.
Оказывается, когда появляется дикое желание убить кого-нибудь, откуда-то берется второе дыхание! И мы мчались по спасательному коридору уже вверх, мимо нас неслись военные, какие-то спасатели в желтых комбинезонах, но, так как сзади напирала такая же испуганная толпа в белых халатах, нас никто не задерживал. Мы, конечно, предполагали, что проблемы начнутся наверху, ну так поэтому пять колбочек были еще с нами.
Проблемы действительно начались — эвакуационный выход вел в один здоровенный ангар, а в нем имелась толпа военных со списками и сканерами… Мы таки попали… И по барабану им те пять колбочек…
Первым выбежал Дени, а я врезалась в него сзади, да так и повисла, пытаясь унять свистящие уже легкие и хрип, вырывающийся из горла. Военные несколько минут на нас удивленно взирали… ладно-ладно, я польстила себе, они просто первый раз слышали, чтобы кто-то так дышал после бега, и во взглядах было больше презрения, чем удивления… Мне стало как-то неудобно, и я «нечаянно» повела плечом, халат приспал, открывая эти самые плечи и взгляды военных диаметрально поменялись… зря я это сделала!
— Гарчесу ава боллкер? — вопросил сухопарый, лет за сто двадцать, хмурый военный, судя по нашивкам, явно из руководителей этой базы.
Мы с Дени переглянулись и честно попытались понять, о чем он. «Ава» — это «вы», а вот все остальное мы не поняли… Я с надеждой взглянула на очкарика, но эта сволочь с такой же надеждой глядела на меня… Урод! Опять все взвалил на мои хрупкие плечики… Эх!
— А мы эти, — выдала я на родном всесоюзном, — подопытные! На нас экспериментировали, вводя зомбированный ген!
— Лика, — прошипел Дени, — ты что несешь?
На нас мгновенно направили орудия, причем все, какие были. Мне поплохело. В ход пошли колбочки… С их стороны были задействованы защитные маски, для нейтрализации дыма, и кулаки, для
