Наемница, не теряя времени даром, поплыла подальше, намереваясь выбраться из
водоема и попытаться сигануть с балкона еще раз, справедливо полагая, что
лучше разбиться, чем с этим...
Он догнал ее уже у бортика, сжал, развернул лицом к себе, впился в губы,
нежно, и в то же время требовательно и неистово. Это была страсть, не прикрытая
и не завуалированная ничем, страсть, которая зажгла что-то в ней. Ее сердце
забилось быстрее, руки против воли обняли его за шею, она не смогла удержать
стон. Казалось, только этого деймас и ждал, чтобы начать разрывать на ней
одежду, не прекращая поцелуй ни на мгновение, и в то же время не забывая
ласкать. Хелл не понимала что с ней, просто чувствовала, что рушатся все
барьеры, сметая и ее сопротивление, и ее ненависть. И она уже сама целовала его
столь же неистово, сама прижималась к нему обнаженным телом, сама обхватила
его торс ногами, когда деймас, избавившись от одежды, продолжая ее целовать,
направился к ступенькам, чтобы выбраться из бассейна. Он отнес ее на кровать,
заглянул с пьяные от страсти глаза, уложил на прохладные простыни и снова
потянулся к ее губам. Хелл выгнулась от страсти, застонала, полностью теряя над
собой контроль.
Ты! - он, тяжело дыша, оторвался от нее на мгновение, - Какое же ты чудо,
Хелли.
Она протестующее застонала, едва он оторвался от ее губ, и потянулась к нему,
приподнявшись, не соображая, что делает, не желая в этот момент думать ни о
чем. И не смотря на то, что где то там, внутри, что-то кричало о неправильности,
наемница отказывалась слушать доводы разума. А деймас целовал ее, гладил,
ласкал, сводя с ума ее и сводя с ума себя. Хелл не заметила, как оказалась сверху,
лишь почувствовала, как его руки ласкают шею, плечи, спину, заставляя тело
загораться тысячей точек удовольствия, как спускаются, ниже поглаживая,
сжимая, и снова лаская ее тело. И она не могла сопротивляться, мечтая лишь о
том, чтобы это никогда не закончилось. Лаская его руками, целуя восхитительное
тело, она вдруг прикоснулась к чему-то большому, горячему и пульсирующему.
Гипотетически она знала, что это такое, но размеры все же сопоставила и стало
страшно... Отшатнувшись от варвара, Хелл с ужасом смотрела на то, что явно
указывало на его желание.
Хелли, - он потянулся к ней, поймал ее руку, начал целовать кончики пальцев, -
Хелли, я аккуратно.
Не... не... не надо! - в глазах появился откровенный ужас.
Наемница рванула с кровати, забыв и о своем желании, и о том что именно Этого
больше жизни хотела всего несколько секунд назад. Деймас догнал, подхватил на
руки, снова опустил на кровать, приник к ее губам заставляя забыть обо всем,
стараясь вернуть то чувство страсти, в котором сгорали оба. Но чувствовал только
страх, животный, неконтролируемый, страх на грани инстинктов. Хелл кричала,
царапалась, отчаянно сопротивляясь, и ему пришлось придавить, схватить за
руки, прижав их к кровати, не давая ей вырваться.
Хелли, Хелли, ты же даже умереть не боишься, откуда же этот страх, малышка?
его голос, ласковый, нежный и страх отступает.
Наемница, тяжело дыша, взглянула на него, посмотрела в полные ласкового
синего сияния глаза и тихо попросила:
Не надо...
Деймас вздохнул, потерся щекой о ее плечико, все еще удерживая.
