участвуют, но в случае необходимости помогут высокородному, скажем так, снять растущее в обществе полуголых девиц напряжение.
Три стройных продукта пластической хирургии почему-то переглянулись, в результате рыжая и голубоволосая виновато сообщили:
— Прости, Тиа, я от шанса устроить свою жизнь отказываться не намерена, — Фея послала мне чарующую улыбку. — Прости.
— Та же история, — Сани тоже выглядела виноватой. — Лериан Джерг слишком соблазнительный приз, чтобы я могла сойти с дистанции только из уважения к тебе, Тиа. Я хочу его и, сама понимаешь, буду бороться.
От таких новостей у меня просто руки опустились. Чем и воспользовалась Лили, поймав мою ладонь, после чего жарко прошептала:
— Зато я всегда с тобой, детка, и я не предам, не изменю и… забудь Киану, я подарю тебе…
— Спасибо! — я вырвала руку. — Проекцию лучшего в нем, по твоему собственному мнению, ты мне уже подарила! Никогда не забуду, как это самое нечто я развернула при всех на вечеринке в день рождения! Мои гости, знаешь ли, тоже никак не могут забыть тот случай!
— Но было забавно, — Сани хихикнула.
— Особенно выражение твоего лица, Тиа, — Фея рассмеялась.
— Я заботилась о твоем сексуальном здоровье, — Лили хитро улыбалась.
— Мой папа твое чувство юмора не оценил, — напомнила я. — При такой заботе друзей, знаешь ли, и врагов не надо!
Лидия оглядела нашу компанию, в которой самой толстой, уродливой и злой была я, и весело спросила:
— Это у нас тут неразделенная любовь, а?
— С кем? — хмурю поинтересовалась я. — С Лили? Она всех любит, в прямом и переносном смысле. Кстати, — я коварно улыбнулась, — а вы тоже очень симпатичная.
— Я это заметила, — Лили сексуально улыбнулась домомучительнице.
Лидия закашлялась, нервно подскочила и, возмущенно взирая на нашу откровенно потешающуюся компанию, потребовала ответа:
— Это шутка такая тупая или образец юмора пустоголовых моделей?!
Одним плавным движением Лили оказалась рядом с побледневшей женщиной, нежно обняла ее и проникновенно прошептала:
— Здесь никто не шутит, сладкая… У нас все серьезно. Все по-взрослому…
Но дальше развлекаться я не позволила, отдав простой приказ:
— Угомонись!
Лили спокойно села на прежнее место, после чего я расстроенно произнесла:
— Одна ты у меня осталась… — И бросила недовольный взгляд на подчеркнуто невозмутимых Фею и Сани. — А вы предательницы!
Огненная встала, закружилась по кухне и, остановившись, выдала несколько «рэпованных» па, после чего подбежала ко мне и, заглядывая в мои расстроенные глаза, начала объяснять:
— Мне двадцать восемь, Тиа, сколько мне осталось быть красивой, а?
— Мне тридцать, — напомнила я, — и ничего.
— Ты не модель, — Сани фыркнула. — Ивласии сорок, но она в бизнесе, так и ты — для организаторов возрастного ценза нет, а для моделей тридцать пять — это старость! Мне нужно думать о будущем, Тиа, не обижайся.
— И не думала, — я пожала плечами, на каждом и которых красовалось по вылинявшему слонику которых с годами хоботы угрюмо поникли, точнее вытянулись, — просто смысла не вижу, Сани. Ты всерьез думаешь, что у тебя или у любой другой из девушек есть хоть шанс получить внимание высокородного? Вы фикция, фон, единственная задача которого — выгодно оттенять генно-
