И я опять собралась уйти, а он снова задал вопрос:
— Тиа, почему вы позволяете так с собой обращаться?
Вопрос был хороший такой. С подоплекой. И мне если честно, ответить было нечего. Явно ведь, имеет в виду и ситуацию с Киану, хотя и с Лидией нехорошо получилось. Зачем я взялась мыть тот пол? Хотя я знаю зачем, а точнее, почему — чувствовала свою вину. Вот так и с Киану — я чувствую свою вину, в этом-то и проблема.
— А меня все устраивает!
И я снова побежала, на этот раз уже в нормальном темпе.
Дом я оббежала только раз, еще один «виток успокоения» сделать не решилась, и пришлось возвращаться к своим профессиональным обязанностям.
Мое явление в мир утонченных и негромко меня, любимую, проклинающих моделей не прошло не замеченным. Прелестницы, несколько утратившие утреннюю свежесть, злобно взглянули на своего командира и попытались возмущаться.
— Скоро обед, — превентивные меры — это мой конек.
Прониклись, прикрыли ротики с идеальными зубками, вернулись к письменной работе.
— Так, кто все написал, может сдавать, — предложила я.
Высокородные поднялись одновременно. Слаженным строем направились ко мне, протягивая исписанные каллиграфическим почерком странички. Осторожно принимаю поданное и, только забрав все листочки, радую девушек.
— Ну раз вы уже все сделали, ступайте на кухню помогите Лидии стол накрыть.
Окрысились, ощерились, готовятся бить больно.
— У нас равноправие, — напомнила я, — и мне сегодня еще победительницу выбирать.
Молча развернулись и так же слаженно потопали по направлению к кухне.
— Только не мусорить там! — это был уже вопль в семь уходящих спин. — Иначе ужин сами будете готовить!
Подхватив протянутый Джастином сейр, беру и самого психолога и устраиваюсь подальше от девчонок, на софе у окошка. Тут и светлее, и сели мы спиной к подопечным.
— Тиа, — едва сели, начал Джастин, — трое не стабильны.
— Да? — я скептически изогнула бровь. — Это их личные проблемы.
— Да, — согласился мой психолог, — но подло было бы с нашей стороны не сообщить об этом Джергу.
— Как сказать, — я рисовала схему на дисплее сейра, — видишь ли, этот генно-модифицированный также не слишком стабилен.
От Джастина послышалось нечто типа «э-э-э», бросаю взгляд на него, так и есть — и руки дрожат, и глаз дергается.
— Солнце, не бойся, я с тобой, — напоминаю на всякий пожарный.
Он кивнул и начал успокаиваться. Не выдержал, глотнул одну из своих капсул. Джастина понять можно — он лет восемь был психологом у высокородных, пока к нам перешел. И после этих генно- модифицированных все истерики моделей щелкал как орешки. А высокородных не любит… все же два сотрясения мозга, четыре сломанных ребра и один титановый позвонок — это серьезная причина относиться к указанным выше с некоторой долей опасения.
— Работаем, солнце, — возвращаю его к деловому настрою. — Кто кандидат у нас?
Он выбрал из стопочки два листка и протянул мне.
— Далия и Диана, — произнес психолог, — обеим по двадцать лет, уже романтическое настроение присутствует. Обе лидеры, и потому остальные несколько поотстанут в этой гонке.
