Высокородный не желал меня ни видеть, ни слышать. Он совершенно спокойно, этаким убийственным взглядом, взирал на бедного Джастина. И слова, те самые, которых я так боялась, все же прозвучали:
— Полное имя и номер лицензии!
Черт! Лицензии у Джастина не было! Черт! И я взяла его, несколько нарушая закон, следовательно, и ответственность на мне.
— Джастин! — Я обернулась, взглянула на бледного психолога. Расстрел — вот высшая мера, которую он может получить, если этот случай будет обнародован. — Исчезни за дверью!
Он недоверчиво взглянул на меня, и пришлось подтвердить:
— Живо. И успокоительное возьми!
Когда дверь за перепуганным полулегальным сотрудником нашего агентства закрылась, я рискнула взглянуть на Джерга. Синий взгляд немигающих глаз и меня едва не довел до икоты. А ведь мне сейчас еще и унижаться придется.
— Ассаэн Джерг, — с трудом выговорила я, — если моя личная просьба имеет для вас значение, я просила бы… не предавать огласке данный инцидент.
Несколько долгих, томительно-давящих минут Джерг молча смотрел на меня. Стоял и смотрел. И молчал. Затем все так же молча обошел, вышел и закрыл дверь за собой. Ни «да» ни «нет» я не услышала. Вернувшись к постели, немного посидела, пытаясь привести мысли в порядок, затем вспомнила, что Джастину сейчас хуже, чем мне, а потому встала, переоделась и пошла к психологу.
— Джастин, — я без стука вошла в его комнату.
Невысокий и худенький, он всегда был похож на подростка, а уж сейчас — бледный и вздрагивающий, в недрах темного кресла — казался почти ребенком. Испуганным и заплаканным ребенком.
— Джастин, — подхожу и сажусь на подлокотник и, протянув руку, начинаю вытирать его слезы, — все будет хорошо, Джастин.
Протяжно всхлипнув, он едва слышно ответил:
— Я подвел тебя…
— Не думаю, — переложив его голову на колени, начала неторопливо гладить по светлым волосам, — разберемся, Джастин, не переживай.
— А если нет? — Он обнял мои колени, прижимаясь крепче.
— Мы разберемся, — немного резко произнесла я, — без вариантов.
В конце концов, у меня есть нехилый козырь — предложение Юлиана Джерга!
Спать я осталась у Джастина. Ему было паршиво, мне тоже, и все же ему паршивее. И потому я не стала ругать его за непрофессиональное поведение и вообще все свои мысли оставила при себе. Зачем третировать всякими «я же говорила», если толку от этого никакого уже не будет. Хуже другое — мне нечем было успокоить психолога, вот это и давило на нервы обоим.
— Тиа, — Лили погладила по щеке, видимо осознав тщетность вербальных попыток пробуждения. — Тиа, завтракать пошли, а?
— Привет, — я перехватила ее руку, отодвинула от себя и села на постели.
Джастина уже не было. В коридорах шум и гам, столь естественные в местах обитания привлекательных девиц. Особенно бесил стук каблуков. Голова не просто болела — пульсировала от боли. Вот она, расплата за кофе и нервы!
— Черт! — я вновь упала на кровать.
— Мигрень? — догадалась Лили.
— Да… — хотелось вывернуться наизнанку, ибо всегда была надежда — вдруг та сторона лучше, чем эта.
