улыбнулась высокородному. — Что, ассаэн Джерг, готовы переспать с престарелой представительницей профессии «сваха», лишь бы не обременять себя семейными узами, а?
Если честно, я ожидала оправданий и обвинений в том, что я все неправильно поняла. Но Джерг оказался, несомненно, умнее.
— Мне очень любопытно было бы узнать, что подтолкнуло ваши мысли в данном направлении?
— Сомневаюсь, что мои логические цепочки вас заинтересуют! — Опять голова болеть начала. Я поморщилась и уже устало спросила: — Где мои девочки?
Джерг молчал несколько томительных минут. Мне это надоело, и, развернувшись, я поспешила уйти.
— Во дворе, — донеслось мне вслед, — работают! По лестнице я сбежала едва ли не кубарем. Переодевалась так торопливо, что, схватив шорты, чуть не всунула обе ноги в одно отверстие, причесывалась уже на ходу.
Бежала я быстро, игнорируя вновь начинающуюся мигрень, зато когда выбежала на задний двор… Джерг сволочь! Даже не так — подлая сволочь! Подлая, коварная и вообще!
Мои модели действительно работали! Они разбивали цветник! Перемазанные в земле и торфе, сидя на корточках, утыкали ростки в землю. Грязные, уставшие, измученные, но… улыбающиеся, довольные и активно флиртующие с рабочими! Откуда Джерг набрал тридцать молодых, загорелых и накачанных мужчин, я не в курсе! Но то, что все были полуобнаженными, с капельками пота на накачанных торсах и с идеальными улыбками, это факт! Да еще и музыку включил! Романтика сплошная!
И тут взгляду моему представилась совсем уж непотребная картина — Алидан, та самая, что вчера познала восторг творчества, стояла и хорошо поставленным голосом руководила собственно построением композиции. В руках ее сейр с планом, а вот рядом… единственный не обнажившийся до штанов мужик, зато с расстегнутой рубашкой. И вот это чудо, явно передавшее высокородной бразды правления, подходит на шаг ближе, одной рукой обнимает ее за талию, второй указывает на что-то в схеме… А Алидан — улыбается ему! Причем не просто улыбается, знаю я эту улыбку, называется «Да, любимый! Абсолютно на все полное и безоговорочное — да!»
— Ммодели! — заорала я, срывая связки. — А ну живо все в гостиную!
Гул голосов и смеха, до этого царивший над нарождающимся цветником, мгновенно стих. На меня посмотрели все и разом. Мужчины недовольно, девушки… еще более недовольно. Сани так вообще сплюнула от досады и, оторвавшись от мужика, к которому игриво бедром прижималась, направилась ко мне. За ней потянулись и остальные… Чувствую себя матерью настоятельницей женского монастыря, в который временно мужской монастырь забрел.
Строй испачканных землей девушек в ну очень коротких шортах и безобразно узких топиках промаршировал мимо злющей меня. Черт, я рычать сейчас буду. А красиво идут… судя по голодным взглядам мужской составляющей устроителей клумбы. Последней подошла Алидан, остановилась напротив меня, взирая с немым укором. Ага, уже пожалела ее. Это как в анекдоте с тараканами, тут расслабляться нельзя.
— В дом! — скомандовала я. — Живо!
И я осталась одна перед лицом недовольных почитателей ростков и удобрений.
— Если еще раз хоть пальцем… — начала я, поняла, что забрела не в ту степь и постаралась исправиться — Если еще хоть кто-то…
Среди покинутых ухажеров появились те, кто рискнул улыбнуться.
— Улыбаться вредно, — наставительно сообщаю, — это делает зубы беззащитными. И в следующий раз, господа фермеры, думайте, рядом с кем скалитесь! Мои модели вам не доярки доморощенные!
И что я несу? Но улыбаться перестали. Разворот, и я покидаю двор. Дверь за собой заперла… на всякий пожарный. И вот теперь я буду кого-то убивать! А хорош Джерг, ничего не скажешь! Сваху соблазним и рвение ее к работе тем самым поуменьшим, а девиц раздадим местным бугаям, и вот оно,
