– Я Кирилл, Ритусь, – ответил Змей, сверкая темно-зелеными глазами. – Кстати, во сколько у тебя пары заканчиваются?
И все, я так не могу больше! У меня просто истерика сейчас начнется!
– В пять, Кирюш, – не моргнув соврала я.
– Долго вы сегодня. – Он лучезарно улыбался. – Ладно, зайду за тобой в пять.
– Хорошо, каваечка, – отозвалась я елейным голоском.
– Пока, – сказал Кирилл, наклонился и, легко поцеловав в щечку, гибко выпрямился.
Когда он уходил, вслед ему смотрела вся моя группа! Вру, не вся – Таня, Катя, Света, Надя и да, Ксения тоже пристально глядели на меня. И все с очень нехорошими прищурами.
– Ильева, – раздался негромкий голос Рустама Владимировича, – никогда не страдал повышенным любопытством, но все же…
Дверь распахнулась! На пороге с горшочком в руках стоял Волк! На деле Руслан Вовчинский, регбист, хулиган и любитель первокурсниц, а в няшенской команде да, Волк. Так вот, в дверях стоял Волк, в горшке цвели темно-фиолетовые розалии!
– Привет лохам университета.
Ах да, совсем забыла – у Вовчинского в дополнение к темным волосам, вечной щетине трехдневной небритости и внушительной железобетонной мускулатуре прилагался хамский характер. И потому никто не удивился, когда парень, весело махнув рукой, сказал:
– Привет, Рустик.
Рустам Владимирович побагровел. Учитывая его национальность и возраст, он крайне негативно относился к панибратству и вообще требовал уважения. Но Вовчинского такие мелочи никогда не волновали, и, раскованно приблизившись ко мне, он небрежно бросил горшочек с цветами на стол, нагнулся, сгреб меня, подхватил на руки, смачно поцеловал, после хрипло заявил:
– Зайду за тобой после пар, поедем на шашлык.
Скованная, оторванная от земли и вообще шокированная, я мило улыбнулась и покорно сказала:
– Да, милый, как скажешь.
Волчара плотоядно оскалился, повторно облобызал, поставил на ноги, шлепнул, весомо так, и, выходя, бросил, не оборачиваясь:
– Я юбки больше люблю, съездим к тебе, переоденешься.
Это хорошо, что он не оборачивался, узрел бы весьма неприличный жест. Но остальные видели!
– Ильева! – несмотря на ситуацию, препод оставался преподом.
Я повернулась к Рустаму Владимировичу, виновато развела руками и честно призналась:
– Достали.
Ну и так как все еще был перерыв, я решила пойти в комнату для девочек, руки помыть, успокоиться, побыть в одиночестве, в конце концов.
Выйдя в коридор, некоторое время просто стояла. Кругом царили шум и гам, студенты смеялись, болтали, ходили, а еще никто не смотрел на меня – вот оно, счастье. Пошла в туалет, там была пара девчонок с параллельного потока, обменявшись нейтральным «привет», я закрылась в кабинке.
А после услышала, как открылась дверь и Ксюха грубо сказала:
– Пошли отсюда.
– Ксень! – возмутилась одна из девочек.
– Вон! – Я узнала Танькин голос.
И мне вдруг стало как-то очень страшно.
Дверь хлопнула снова, и стало очень тихо.
