только ее утихомирила.
Я отступил назад, Элли вошла и тихо прикрыла дверь.
– С тобой все в порядке? – спросила она озабоченно.
Я кивнул с несчастным видом, но не смог посмотреть ей в глаза.
– Хочешь поговорить об этом? Ты ведь разумный парень, у тебя должны были быть серьезные причины для такого поступка. Если ты со мной поделишься, тебе станет легче.
Как я мог сказать ей правду? Ей ведь надо было заботиться о ребенке. Что будет, если Элли узнает о ведьме, которая жаждет детской крови? А потом я понял, что ради невинного дитя должен был все рассказать. Элли нужно знать обо всем, какой бы горькой правда ни была. Тогда она сможет спастись.
– Есть кое-что, Элли… Не знаю, как сказать об этом…
Элли улыбнулась:
– Лучше всего начни сначала…
– За мной что-то пришло, – произнес я, глядя прямо Элли в глаза. – Зло, которое хочет моей смерти. Поэтому я и разбил зеркало. Алиса разговаривала с ним, и…
В глазах Элли вдруг зажегся недобрый огонек.
– Только скажи Джеку, и точно узнаешь, какой у него кулак! То есть ты принес с собой зло, когда в доме ребенок? Да как ты мог? Как ты мог так поступить?
– Я не знал, что так получится, – возразил я. – Узнал лишь сегодня. Поэтому говорю тебе только сейчас. Тебе нужно уйти отсюда вместе с ребенком, ради вашей же безопасности. Уходи, пока не поздно.
– Что? Прямо сейчас? Среди ночи?
Я кивнул. Элли твердо мотнула головой.
– Джек бы не ушел. Его бы не выжили из собственного дома посреди ночи. Ни за что. Нет, я подожду. Я останусь здесь и буду молиться. Так меня учила мама. Она говорила, что если истово молиться, то никакое зло тебя не коснется. И я верю ей. Ты ведь можешь ошибаться, Том, – добавила она. – Ты еще юн и лишь недавно начал осваивать свое ремесло. Все не так страшно, как тебе кажется. И твоя мама вот- вот вернется. Не сегодня, так завтра. Она что-нибудь придумает. А пока – держись подальше от комнаты Алисы. С ней что-то не так.
Я открыл было рот, чтобы попытаться уговорить ее снова, но на лице Элли вдруг промелькнуло тревожное выражение. Она пошатнулась и оперлась рукой о стену, чтобы удержаться на ногах.
– Смотри, что ты наделал. Мне становится плохо при одной мысли о том, что тут творится.
Она села на кровать и опустила голову на руки. Я сокрушенно смотрел на нее, не зная, что делать или говорить.
Спустя пару минут Элли снова поднялась на ноги.
– Надо будет поговорить с твоей мамой, как только она вернется. Не забывай: лучше тебе держаться подальше от Алисы. Обещаешь?
Я пообещал, и Элли с улыбкой отправилась в свою комнату.
Тут меня поразила одна догадка…
Элли уже второй раз споткнулась и сказала, что у нее кружится голова. Один раз – еще случайность. Просто усталость. Но дважды! Она была неуклюжей. Элли была неуклюжей, и это первый признак одержания!
Я начал бродить взад-вперед по комнате. Да нет, разумеется, это ошибка. Не может этого быть! Только не Элли. Может, она всего лишь устала. Все-таки из-за ребенка почти не спит.
Но Элли – сильная и здоровая женщина. Она сама выросла на ферме, и мало что ей не давалось. А эти разговоры о молитвах?.. Однако она ведь могла нарочно сказать это, чтобы я не заподозрил ее.
Но разве Алиса не говорила, что Элли трудно овладеть? Еще она сказала, что скорее всего жертвой будет Джек. Но он-то не показывал никаких признаков слабости. Хотя нельзя отрицать, что он становится все более злобным. Если бы Элли не вмешалась, он бы снес мне голову с плеч!
В то же время, если Алиса заодно с Мамашей Малкин, ей нельзя верить ни в чем. Она могла специально направить меня по ложному следу. Я даже не мог ручаться, что она не солгала мне по поводу книги Ведьмака! Я же не читаю по-латыни и не могу проверить. Алиса могла обо всем солгать!
И тут я понял, что моим врагом мог быть любой из них. Опасность придет с любой стороны, в любой момент, и я ничего не узнаю!
К счастью, мама должна вернуться к рассвету. Она-то придумает, что делать. Но до рассвета еще ой как далеко. Сон – непозволительная роскошь для меня. Придется быть начеку всю ночь. Если Джек или Элли одержимы, то сделать я ничего не могу. Мне нельзя заходить в их комнату. Остается приглядывать за Алисой.
Я вышел из комнаты и сел на ступеньки между спальней Джека с Элли и моей. Отсюда мне была видна комната Алисы. Если она выйдет, то, по крайней мере, я об этом узнаю.
Я решил, что если мама не вернется, то на рассвете уйду. Кроме нее, помочь может только один человек…
Ночь оказалась очень долгой. Поначалу я вскакивал при малейшем шорохе – скрипе половиц, ступенек. Но постепенно успокоился: все-таки дом старый, к этим звукам привыкаешь. И все равно с приближением рассвета тревога ко мне вернулась.
Я начал слышать странный скрежет в стенах. Словно чьи-то когти царапали камень и не всегда в
