пространство. Джейс зарычал так громко, что от его рыка задрожали стены спальни.
Член торопился выбросить всю скопившуюся сперму. Это был бесконечный поток. У Джейса болели яйца, а член, напрягаясь, лишь добавлял боли. Он в последний раз выгнул спину и повалился на спину.
– Черт побери, – бормотал Джейс.
Бетани упала на него. Теплая, удовлетворенная, обмякшая и целиком принадлежащая ему. Член еще дергался внутри ее заднего прохода, а она терлась носом о его грудь.
– Надо будет это повторить, – едва выговаривая слова, прошептала Бетани. – Мне понравилось, как ты трахаешь меня в моих сексуальных туфельках.
Джейс крепко прижал ее к себе, обняв так, словно не собирался отпускать.
– Малышка, мне нравится трахать тебя всеми мыслимыми способами, но туфли – замечательное дополнение. Если нужно, я куплю тебе семь пар – на каждый день недели, если тебе этого хочется.
Глава тридцать шестая
– Ну что, по-прежнему никаких следов Кингстона? – угрюмо спросил Джейс.
– Нет, сэр, – донесся из трубки голос Кейдена. – Мы с Тревором обошли все места, где они с Бетани зависали, когда она жила на улице. Никаких следов. В квартире он тоже не появлялся.
Джейс вздохнул:
– О’кей, держите меня в курсе.
Он отключился, убрал мобильник и развалился в кресле. Подняв глаза, Джейс увидел в дверях Эша. Друг стоял, нахмурив лоб. Вероятно, он слышал разговор с Кейденом.
– Опять проблемы? – осторожно спросил Эш, подходя к столу и садясь.
– Можно сказать, и да, и нет.
В глазах Эша была обычная злость, появлявшаяся накануне праздников. Такое бывало дважды: накануне Дня благодарения и Нового года, когда семья Эша, вспомнив о нем, докучала ему телефонными звонками, напоминая, какой он черствый и невнимательный. Потом они снова забывали о его существовании. Однако новогодние праздники уже прошли, а наскоки родни продолжалось, что явно сказывалось на душевном состоянии Эша.
– Есть что-то, о чем ты бы не прочь поговорить? – спросил Эш.
– Не так уж много, – отозвался Джейс. – Кингстон по-прежнему не показывается. Мне это нравится. Прошу понять меня правильно. Если бы он навсегда исчез из жизни Бетани, я был бы только счастлив. Но
