Бетани стало легко, но уже через мгновение она нахмурилась и скривила рот:
– Тогда почему я сюда попала? Я ничего не понимаю.
– Расскажи, что ты помнишь, – осторожно попросил Джейс.
Она наморщила лоб. Попытка сосредоточиться отозвалась головной болью.
– Мало что. Я поехала к Джеку. Мне позвонил Кейден. Сказал, что Джек вернулся. Я взяла такси и приехала. Мы с Кейденом вместе поднялись. Это я помню точно.
Джейс сжал ей руки:
– Знаю, малышка. Ты все сделала правильно. Ты была умницей.
– Еще помню: я очень рассердилась на Джека. Я даже кричала на него. Спрашивала, почему он плюет на свою жизнь и не хочет в ней ничего менять. Он вдруг сказал, что пришел проститься со мной. Я спросила, куда он собрался, а он ответил одним словом: «Далеко». – (Джейс помрачнел.) – Джек сказал, что сделает мне чашку горячего шоколада. Это все, что я помню.
– Главное, малышка, что с тобой все в порядке. Ты скоро выздоровеешь. Все остальное не имеет значения.
Бетани подняла на него глаза и вновь почувствовала тяжесть в груди. Ей вдруг стало очень грустно. Где-то совсем близко были слезы. Она с трудом дышала.
– Джек, – прошептала она. – Значит, это сделал он? Он?
Ее щеки стали мокрыми от слез. Она чувствовала, что вот-вот разрыдается.
Джейс склонился над ней.
– Выходит, что так, малышка, – сказал он, глядя на нее измученными глазами. – Прости за такую правду.
– Зачем? – прошептала Бетани, закрыв глаза.
Джейс втянул в себя воздух. Он погладил Бетани по щеке, стирая ее слезы.
– Дорогая, он это сделал не нарочно. Он, конечно, еще тот придурок, но он не хотел причинить тебе зло. – Джейс умолк, решая, говорить ли дальше. Он представлял, каково Бетани будет это услышать, да еще на больничной койке. – Он собирался покончить с собой.
– Что?
Ее грудь разрывалась от боли. Нет, Джек никогда бы такого не сделал. Потом Бетани вспомнила, каким необычно тихим был Джек в то утро. Тихим и… обреченным. Вот, значит, куда он собрался «ехать». Теперь его «далеко» приобрело совсем иной смысл.
