— Не забуду.
Кэрри поднялась на второй этаж здания колониальной эпохи на улице Гуро, в студию, где за стеклянной дверью в крохотной приемной, за ультрасовременным столом сидела очень симпатичная девушка-секретарь.
— Бонжур. Вам назначено? — спросила она.
— Я уже звонила. «Аль-Джадид», помните? — Кэрри протянула секретарю поддельную визитку с логотипом телеканала.
— Да, помню. Франсуа… то есть мсье Абу Мурад… в студии. Я скажу ему, что вы пришли.
Кэрри тем временем принялась разглядывать фотографии на стенах: снимки для журналов моды и не только, даже несколько фото девушек со спины, в одних трусиках-бикини. Мэтр заставил ждать себя пятнадцать минут, просто чтобы показать, как он занят и какая он важная персона. Затем пришел лично и, провожая Кэрри в студию, на ходу извинился.
— Я думал, вы придете с бригадой, — признался он, входя в комнату с ширмами, софитами и высокими окнами с видом на старинные здания колониальной эпохи через дорогу.
Франсуа Абу Мурад был очень низкого роста: не совсем карлик, но ниже пяти футов. Волосы носил длинные, на манер старых рок-звезд.
— Мы сначала проводим ознакомительную встречу, — соврала Кэрри. — Чтобы время зря не тратить.
Они сели в режиссерские кресла. Между ними на небольшом столике стояли бокалы и бутылка минералки «Сохат».
— Карьеру я сделал просто головокружительную, — сразу заявил Абу Мурад.
— Да, вижу. Вам нравятся женщины?
— О да, очень. — Фотограф ухмыльнулся, глядя прямо на грудь Кэрри. — Они от меня, кстати, тоже без ума.
— Ну, низенькие уж точно… или те, кого вы снимали для журналов, — заметила Кэрри, открывая крышку ноутбука и ставя компьютер на столик. Она вывела на экран фотографию с Раной, Димой и третьей, неизвестной, моделью.
— Это что еще такое? — резко спросил Абу Мурад.
— Вы знаете этих женщин? Рану и Диму? А третья — кто?
— Мариэль Хилаль. Любительница, — ответил фотограф и покачал головой.
— Любительница? Не профессионалка? Она довольно красивая.
— Она не хотела
— А эти две?
— Рана — умница. Я снял ее для тридцати двух обложек, для рекламы. Конечно, я ее знаю. Даже лучше, чем родная мать.
— Как насчет Димы? — Кэрри указала на своего бывшего информатора. — С ней вы тоже знакомы? Только не говорите, что не спали с ней. Видите ли, я тоже знала Диму. В плане выбора партнеров она была не больно-то щепетильна.
— Дима Хамдан. Что с ней?
— Это ваш снимок?
— Сами знаете, что мой, — ответил фотограф, глядя на Кэрри так, будто у нее вдруг выросла вторая, очень страшная, голова. — Чего хотите?
— Насколько близки они были с Раной?
— Дружили вроде бы. И почему вы говорите о Диме в прошедшем времени? Что-нибудь случилось?
— Дима погибла.
