– Эти руки – не для целительства!
– У меня на то свои причины, мастер.
Ваэлин понимал, что нарывается на порку, но такие вещи его уже давно не пугали.
Мастер Соллис крякнул и зашагал дальше вдоль строя.
– А ты, Низа? Тоже хочешь присоединиться к своему брату, пойти утирать лобики болящим и страждущим?
– Я предпочел бы Третий орден, мастер.
Соллис смерил его пристальным взглядом.
– Писаки и книжники…
Он грустно покачал головой.
Баркус с Дентосом выбрали самый надежный вариант: Четвертый орден, в то время как Норта с нескрываемым удовольствием попросился во Второй.
– Орден Созерцания и Просветления, – бесцветно произнес Соллис. – Тебе хочется провести неделю в ордене Созерцания и Просветления?
– Я чувствую, что моей душе пойдет на пользу время, проведенное в медитации над великими таинствами, мастер, – ответил Норта, демонстрируя ровные зубы в серьезной-пресерьезной улыбке. Ваэлину впервые за несколько месяцев захотелось расхохотаться.
– Ты хочешь сказать, что хочешь провести неделю, сидя на жопе ровно, – сказал Соллис.
– Да, мастер, медитация обычно осуществляется в сидячем положении.
Ваэлин расхохотался – просто не сумел удержаться. Три часа спустя, наматывая сороковой круг по периметру тренировочного поля, он все еще хихикал.
– Брат Ваэлин?
Встретивший его у ворот человек в сером плаще был стар, тощ и лыс, но Ваэлина поразили его зубы: жемчужно-белые и безукоризненно ровные, совсем как у Норты. Старый брат был во дворе один, он протирал шваброй темно-коричневое пятно на булыжной мостовой.
– Мне нужно доложить о себе аспекту, – сказал Ваэлин.
– Да-да, нас предупредили, что ты придешь.
Старый брат поднял щеколду на калитке и распахнул ее.
– Нечасто братья из Шестого приходят учиться у нас!
– Вы тут одни, брат? – спросил Ваэлин, входя в калитку. – Я предполагаю, что в таком месте, как тут, охрана нужна непременно.
В отличие от Шестого, Дом Пятого ордена был расположен в стенах столицы: большое крестообразное здание вздымалось над трущобами южных кварталов, и его беленые стены сияли маяком среди тусклой массы теснящихся друг к другу, скверно построенных домишек, которыми изобиловали окрестности порта. Ваэлин никогда прежде не бывал в южных кварталах, но быстро понял, почему люди, у которых есть что красть, стараются сюда не заглядывать. В замысловатой паутине темных проулков и заваленных отходами улочек была масса возможностей устроить засаду. Ваэлин аккуратно пробирался по грязи, не желая явиться в Пятый орден в грязных сапогах, перешагивал через скорчившиеся фигуры пьянчуг, отсыпающихся после вчерашнего грога, и не обращал внимания на нечленораздельные возгласы тех, кто то ли перепил, то ли не допил. Там и сям вялые шлюхи провожали его равнодушным взглядом, но предлагать свои услуги не пытались: у орденских мальчишек денег все равно нет.
– Ой, да нас тут никто не беспокоит, – ответил старик. Затворяя калитку, Ваэлин обнаружил, что на ней и замка-то нет. – Я эти ворота уже больше десяти лет караулю, ни одного случая не припомню.
– А зачем же вы тогда караулите?
Старый брат посмотрел на него с удивлением.
– Это же орден целителей, брат. Люди приходят сюда за помощью. Должен же их кто-то встретить!
– А-а! – сказал Ваэлин. – Ну да, конечно.
