31-10-13
Надпись зияла на моей руке свежим шрамом.
Кэл поджидал меня у входа в библиотеку.
— Так и знал, что ты здесь, — проговорил он. — Ты вечно прячешься на этой червеферме, когда не в духе.
— Это не червеферма, а библиотека, — со вздохом ответила я. — И вообще какое тебе дело, в духе я или нет? Боишься, я свихнусь раньше времени и опозорю тебя перед Маркосом и его дружками?
Обойдя его, я направилась к жилым комнатам. В мыслях у меня были только Конрад и написанные дымными буквами слова. Но Кэл удержал меня, поймав за руку.
— Ладно. В чем дело? На тебя совсем непохоже вот так взрываться.
— Я могу тебе доверять? — спросила я. Мне очень хотелось этого. Да и кому еще я могла доверять, если не ему?
Моргнув, он провел рукой по волосам. Одна прядь упала на глаза.
— Ну конечно, Аойфе. Что-нибудь не так с матерью? Совсем плохо, да? — Он сдвинул тонкие брови и попытался нахмуриться. Принять озабоченный вид у Кэла вряд ли получилось бы даже под угрозой смерти, но он по крайней мере старался.
— Не с матерью, — обронила я на ходу. — С Конрадом.
Слова послания шепотом отзывались у меня в голове. Казалось, меня просто разорвет, если я не дам им выхода.
— С Конрадом? — Глаза Кэла расширились. — И это все, что ты мне скажешь? Аойфе, ты не можешь вот так бросить имя своего чокнутого братца и… — Он осекся и сглотнул. — Прости.
— И похуже слышать приходилось.
Я показала ему написанное у меня на руке. Кэл нахмурился:
— Не понимаю.
— Это прислал Конрад, — объяснила я. — В письме. Ему нужна моя помощь.
Большая костлявая рука Кэла внезапно обхватила мое запястье и двинулась выше, закрывая надпись.
— Аойфе, ты сама добиваешься, чтобы тебя отправили в сумасшедший дом? Значит, правда, что все говорят?
Кисть у меня горела от его хватки, а теперь вспыхнуло и лицо. Зря я надеялась, что уж Кэл-то не станет верить всяким слухам. Я попыталась вырвать руку, но он не отпускал меня.
— Что там еще они говорят?
На скулах у Кэла заходили желваки:
— Что у Грейсонов это в крови. С первого заразившегося передается. Что вы все сходите с ума где-то в шестнадцать лет… что вы опасны.
Чувствуя, как на глазах у меня закипают слезы, я зажмурилась, не давая им пролиться.
— Кэл, я думала, ты мне друг.
— Так и есть, — серьезно сказал он. — Я — единственный твой друг сейчас, Аойфе. Я не верю во все это, но ты ведь понимаешь, о чем идет речь. Помнишь, как было с Конрадом?
У меня стиснуло горло. Острие ножа, нагревшееся до температуры моей кожи, волосы, мокрые от слез Конрада, который держит меня мертвой хваткой.
— Конрад не сделал бы мне ничего плохого, — ответила я. — Проклятие, Кэл, ты и сам это знаешь.
Я вырвала у него руку. Если Кэл считает, что я заражена, ничего, кроме жалости, я от него не дождусь. Уродливый шрам у меня на шее большую часть времени был прикрыт школьным шарфом — и
