экстренного реагирования на борту.
Мы пересекли дорогу, пряча лица под сдвинутыми на глаза кепками, незачем было привлекать лишнее внимание раньше времени. Кто знает, каким образом проходят информационные сводки о предателях в базах данных? Вполне возможно, нас могли опознать. На всех по-прежнему был камуфляж песочной расцветки, сильно выделявшийся сейчас на фоне не успевшей пожелтеть придорожной травы. Но это работало на нас, указывая на принадлежность к ТВД, из которого прибыли.
Первый этап прошел гладко. Все выполнили свои задачи как положено. В лесу за дорогой я оставил главные сюрпризы десантникам и экспертам, которые прибудут за нами с минуты на минуту. Гомез продолжала на ходу переговариваться с дежурным по радио, нагнетая обстановку. По легенде, мы добирались в русский сектор на перекладных, постоянно уходя от преследователей, везли в штаб Оси добытое с превеликим трудом спецоружие. Последним нашим транспортом была вертушка, которую сбили на подлете к Москве. Сбили с помощью конвертоплана, пытаясь высадить группу захвата, но нам удалось отразить атаку и уничтожить боевой транспорт вместе с противником.
В такой сценарий вряд ли кто-нибудь поверил, если б у меня в арсенале не было свободных ячеек памяти, куда удалось запихнуть вырезанную из конвертоплана дверь с эмблемой «Аутком» и некоторые детали вышедшей из строя приборной панели. Ну а что касается нашей никогда не существовавшей вертушки, ее останки изображали детали разбитых стендов, взятые из узла связи на острове. Все это я раскидал, пока двигались к шоссе, пока другие бойцы имитировали воздушный бой и схватку на земле.
Звуки выстрелов, трассы пуль, воронки, горящие деревья, обнаруженные останки якобы разбитых машин и, в довесок ко всему, искрящееся облако пара, сожравшее приличный кусок леса, – вот какую цепочку свидетельств пока имеет оперативный дежурный центра мониторинга ТВД, наблюдая за происходящим по видео.
Прибывший за нами под прикрытием беспилотников «Чинук» опустился прямо на дорогу. Мы дождались, пока высадится десант, получили добро на погрузку и побежали к машине. Оружие держали стволами вниз, на всякий случай, чтобы не вызвать подозрений и никого не провоцировать. Гомез размахивала своим персональным айди – пластиковой картой сотрудника особого подразделения, которую проверил встречавший нас офицер в шлеме с опущенным зеркальным забралом.
Он вставил карту в сканер, кивнул Гомез, показав большой палец, и энергично замахал нам рукой, чтобы поднимались скорее на борт.
Стоит отметить, в вертолете был десяток бойцов. Они не просто сидели все то время, пока мы приближались, они держали нас на мушке. Значит, Валькирии поверили, но не до конца. Я бы и сам на месте оперативного доверял, но проверял. Правда, были у нас еще козыри в рукавах, с помощью которых мы выписывали пропуск прямиком в комитет начальников штабов.
Биррат вручил хромированный кейс офицеру, что-то прокричал на ухо, отсалютовал и сел на лавку рядом со мной и Гомез.
Завершился второй этап: майор залегендировала наше появление на ТВД, прошла предварительную идентификацию личности, Биррат передал встречающему чемоданчик с секретным оружием «Трайбека».
Я уставился в иллюминатор, разглядывая дома и горящий лес за дорогой. Вертолет поднялся еще выше, в сгущавшихся сумерках вдалеке висела пелена тумана – ничейные области, или, как их еще называют иначе, зараженные территории. Но эти сказки мы уже проходили.
Кэп толкнул меня локтем, невзначай кивнул на Гомез, зависшую с немым выражением на лице. Я наклонился к уху командира и пояснил, что она в чате, общается с кем-то по закрытому каналу. Покосился на встретившего нас офицера, так и не убравшего зеркальное забрало с лица. Он сидел в передней части отсека в окружении своих людей, держа чемоданчик на коленях.
Похоже, мы больше его не интересовали. Когда прибудем на место, скорее всего, нашу группу разоружат и под благовидным предлогом передадут в руки контрразведчиков для проверки, хотя на этот случай мы приберегли еще одну домашнюю заготовку.
Вертолет начал снижаться, внизу показалось летное поле. Я узнал место – аэродром, где когда-то
