плоскость крышки, съехал на пол, выстеленный плиткой.
Кафель, на удивление, оказался теплым. Я сделал неуверенный шаг, влажная ладонь скользнула по крышке, ноги подломились, и пол прыгнул навстречу, взорвав сознание болью и ворохом искр.
Собственное имя вынырнуло из глубин памяти, всколыхнув далекие воспоминания. Но логическую цепочку из образов и картинок выстроить не удалось. Мысли увязли в мешанине событий, словно песчинка – в банке с медом. Мозг упрямо отказывался собрать все воедино, выстроить четкие последовательности, сосредоточиться мешали дрожь в теле и кровь, пульсирующая в висках.
Я вытер разбитый нос, повернулся на бок. На торце капсулы на дисплее светились иероглифы, под ними мое имя на латинице и цифры – «2123». Они показались знакомыми, очень важными. Именно эти цифры сыграли решающую роль в моей судьбе. Но что они означают?
Сесть удалось с трудом. Потратил около минуты, чтобы отдышаться и собраться с силами. Сильно хотелось пить, в горле першило, живот урчал, требуя пищи, словно набегавшийся по подворотням котяра. Я вновь осмотрелся в поисках воды и еды. Ничего подобного, конечно, не заметил. По-прежнему на стенах горели сотни лампочек, от основания капсулы в глубину зала тянулся вмонтированный в пол рельс, точно такой же проходил от ложемента к диафрагме. Чем-то их расположение намекало на конвейерную схему, то есть извлекли меня из хранилища, освободили место. Если забраться в ложемент, провести необходимые манипуляции с управляющими системами стенда, вполне возможно, вновь погружусь в сон и отправлюсь обратно в капсуле, которую распечатает установленный между шкафами 3D-принтер. Только при этом ничего не узнаю, кроме имени и цифр.
Я уставился на дисплей и кнопки под ним для набора чисел, две по бокам от нуля с надписями «ввод» и «отмена». Надавил последнюю. Дисплей погас, капсула плавно заскользила по рельсу в глубь зала. Я замешкался, сомневаясь, стоит ли хвататься за край, чтобы потянуло следом, это и спасло. В полу раскрылся потайной люк, капсула ухнула в него, пропав из вида.
Так, похоже случилась утилизация, которую я же и спровоцировал. Автоматика сработала исправно и ждет новых указаний. На помощь никто не придет, нужно рассчитывать на себя и подвластные командам устройства. Только разобраться бы, как эти команды отдавать. Что мне известно об этом месте и о себе? Зовут Денис Ковач, я солдат, бывший или действующий, какой именно армии – не помню. Возможно, 2123 – мой личный номер или номер моего подразделения, входящего в тактическую группу. Хорошо бы понять, повторяется номер где-нибудь еще, а если нет, присутствует ли хоть какая-то логика в других цифрах.
Взгляд перемещался по стене с лампочками. А ведь это индикаторы функционирующих капсул, где-то среди них есть один погасший, мой.
Я осторожно встал на четвереньки. Почувствовав силы, поднялся на ноги и неуклюжей походкой направился к стенду с ложементом. На подходе к нему угодил стопой в желоб на полу, споткнулся и, вскрикнув от боли, растянулся в шаге от цели.
Боль была терпимая, пальцы вроде не сломал, лицо в этот раз не разбил, но воспоминания почему-то вновь проявились, выкинув пару женских имен и званий: лейтенант Бриджит Эвертон и майор Валькирия Гомез. Похоже, что-то связывало меня с ними, может быть, дружба или любовь. Перед глазами ясно стояли два лица – Эвертон я уже видел, когда очнулся после сна, а вот Гомез вспомнил впервые. У них была разная униформа: у одной – песочный камуфляж, у другой – светлая однотонная. Но у обеих на рукавах имелись нашивки с эмблемой: стального цвета звезда на щите с двумя скрещенными молниями на черном фоне и надписью «Ворнет».
«Ворнет», – повторил я, пробуя слово на слух, будто мог таким образом окончательно пробудить память. Но в очередной раз ничего не случилось, в голове было глухо, только лица девушек стояли перед внутренним взором, и все.
Почему я их вспомнил? Почему память возвращается каждый раз, когда испытываю боль? Боль… я уже думал о ней, проснувшись в капсуле еще в хранилище. Так может, боль и есть стимулятор мозговой активности? Боль – серьезный раздражитель нервной системы.
Хорошенькое дело получается: хочешь узнать прошлое – дай себе в глаз, а лучше сломай руку или ногу, и память вернется.
