Красавица разозлилась. Она-то думала, что оруженосец давно уснул.
Вот он подошел к пленному принцу спереди и осыпал его член градом шлепков. В пустом коридоре удары отозвались звонким эхом. Принц застонал, тяжело дыша.
Оруженосец посмотрел на принца, глянул по сторонам, прислушался. Красавица испугалась, что ее могут раскрыть, и затаила дыхание.
В этот момент Феликс ухватил принца Алекси за бедра и, взяв его член в рот, стал сосать.
Красавица пришла в ярость, ведь именно это она и собиралась сделать, — презрев опасности и страхи. Теперь же ей оставалось бессильно взирать, как оруженосец пытает несчастного Алекси… но пытал ли он его? Феликс вошел в раж и сосал с таким жаром, что вскоре пленник начал постанывать, готовый достигнуть пика.
Выгнутый, он несколько раз протяжно охнул и содрогнулся. Оруженосец выпрямился, зашептал о чем-то принцу, и Красавица, желая подслушать, прижалась к каменной балюстраде.
Через некоторое время Феликс велел Алекси просыпаться и, заметив, что его член увял, отвесил по мягкому концу несколько шлепков. Красавица только порадовалась, заметив, что Феликс явно испугался, ведь Алекси крепко заснул в своих болезненных путах и, казалось, не замечал пыток.
Девушка уже хотела вернуться в спальню, как вдруг поняла, что в коридоре притаился кто-то еще.
Она чуть было не вскрикнула, чем, несомненно, выдала бы себя и погубила, но вовремя успела зажать рот ладонями. Чуть дальше по коридору в тени Красавица заметила лорда Грегори. Того самого седого великана, что так рьяно хотел взяться за ее воспитание и назвал ее избалованной.
Седой не шевельнулся. Он неподвижно и молча смотрел на нее.
Красавица же, успокоившись и перестав дрожать, бегом вернулась в спальню и шмыгнула под одеяло к Принцу, который даже не пошевелился.
Красавица лежала и с замиранием сердца ждала, когда войдет лорд Грегори. Однако тот не пришел. Он и помыслить не мог нарушить сон Принца!
Успокоившись, Красавица задремала.
Она думала об Алекси: о его красной после порки попке, о больших карих глазах и сильном ладном теле. Она вспоминала, как его блестящие волосы переплетались с ее волосами, как он поцеловал ее в бедра и как, после страшного унижения, безмятежно и тепло ей улыбнулся.
Зуд между ног не усилился, но и не стих. Красавица не смела ублажить себя пальцами — во-первых, это грязно, а во-вторых, Принц догадался бы и ее наказал.
РАБСКАЯ
Проснулась она только за полдень.
Едва открыв глаза, Красавица увидела, как Принц и лорд Грегори о чем-то горячо спорят. Она тут же испугалась, что речь идет о ней, однако седой и словом не обмолвился о том, что видел ее ночью в коридоре. Он лишь убеждал господина отправить Красавицу в Рабскую.
— Ваше высочество, вы влюблены в нее, — говорил лорд Грегори. — Вспомните, как сами порицали прочих лордов, в особенности вашего кузена, лорда Стефана, когда тот проявлял излишнюю теплоту к своей рабыне…
— Моя любовь отнюдь не излишняя, — вставил Принц и тут же умолк. Собеседник уязвил его. — Ладно, берите принцессу в Рабскую, но только на день, не больше.
Едва забрав Красавицу из спальни, лорд Грегори снял с пояса золотую лопаточку, несколько раз шлепнул девушку по заду и погнал ее впереди себя.
— Не смей поднимать ни головы, ни взгляда, — ледяным тоном произнес наставник. — Колени переставляй изящно, спину держи ровно. По сторонам не глазей.
