как командир я просто обязан подавать пример наивысшей дисциплинированности. Ибо опаздывать на завтрак – это кощунство для любого уважающего себя воина!
От такого пафоса побратимы весело переглянулись и на оба голоса принялись дурачиться, восхваляя своего командира и расписывая тяготы своей жизни до того, как встретились со мной:
– Вот уж нам не везло! И завтраки пропускали…
– И обеды порой холодные жевать приходилось!
– Ну да, ну да! Зато теперь мы за Михой, как за каменной стеной!
– Только отныне придётся обязательно успевать за стол, хотя бы с ним одновременно…
– Почему так?
– Опаздывать нельзя. Иначе всё будет съедено до нас!
Я тоже не оставался в долгу, в меру своего повышающегося настроения пытаясь отвечать колкостями или шутками. И вот так балагуря, мы опустились на третий этаж, где для обитателей башни и оборудовали столовую, совмещённую с главным продуктовым складом. Естественно, что первый этаж традиционно был оставлен под гостиную, и там тоже стояли столы. Но там мы собирались пировать в случае прибытия каких- либо гостей, коих мы вообще не ждали. Именно поэтому и было принято решение обедать личному составу в более удобном и просторном помещении третьего этажа.
Ну и приятно было, что при моём появлении там уже сидели все остальные, кроме стоящего на дежурстве Влада Серого, приветственно и радостно заорали, перебивая друг друга. Увидев меня ходящего, да ещё и самого спустившегося в столовую, теперь уже никто не сомневался в моём выздоровлении. А значит, и в собственном благополучии в ближайшем будущем.
Глава четвёртая
Квартирант или хозяин?
Дальнейшие пять дней моего постепенного выздоровления и восстановления сил прошли для меня несколько скучно, уныло и однообразно. Всё-таки уставал я быстро, коленки подрагивали, и, несмотря на более чем усиленное питание, мышечная масса на моём теле нарастала очень медленно.
Единственное, что мне давалось легче всего, так это бесцельное разглядывание трофейного медальона со значками, неспешное осмысление сути этого предмета и попытки додуматься, как этой штуковиной пользоваться. Если, конечно, она не есть след банального человеческого подражания. Как, например, в том же мире Трёх Щитов некоторые всё-таки могли рассмотреть значки на стенах Священного Кургана, и они сразу же вставляли рассмотренные знаки в свои фамильные гербы. Так и в данном случае могли быть люди, наладившие ширпотребовское производство таких вот безделушек, которые ничего кроме как эстетического удовольствия владельцу не доставляли.
Вот и я пялился на обе стороны медальона и… впадал в нирвану прострации. Да всё без толку.
Но три действа, которыми я мог оказаться полезным всей команде, всё-таки совершались. Например, я разродился некоторыми советами Фране в готовке новых блюд и мясных кулинарных изделий (чем поразил её и всех остальных невероятно), и теперь у нас в меню каждый раз было что-то новое, идущее на «ура-а- а-а!» Также я старался в моменты бессонницы озадачиваться дежурствами непосредственно у окна собственной спальни. Оттуда у меня открывался отличный вид на начало ущелья, которое выходило в Синее Поле той самой огромной каверны, где по пространствам оной мы в первый день гоняли бандитов. Для нас опасность от тварей и прочих нежданных визитёров могла исходить только оттуда, поэтому моего наблюдения хватало в полной мере.
А так как я в первые дни толком даже свистеть не мог, то мне соорудили удобный и звонкий тревожный колокол из куска подвешенной железяки, звенящей не хуже пожарной рельсы. И этого хватало, тем более что монстры нас проведывали нечасто после первых дней заселения. Вроде бы и нетяжкий труд, в котором меня чаще всех сменял ещё достаточно слабый после ранения Сурт Пнявый, но, тем не менее, очень существенный в момент, когда каждая пара рабочих рук была в страшном дефиците.
Ну и я наконец нашёл в себе силы заняться созданием метателя. Он бы нам весьма и весьма пригодился во время намечаемого рывка к городу Иярта. А когда Ольшин с Ратибором поняли суть этого невероятно эффективного оружия, то мы стали одновременно делать сразу четыре метателя, благо, что пружинной
