понять речь, льющуюся сразу из нескольких источников.
Как это ни странно, но я понял всё. И картина мне представилась следующая.
За добрым десятком Полей отсюда, за широкой и бездонной пропастью, есть целый кусок уровня, довольно-таки густонаселённый. Вот там, в одном из замков, который назывался несколько брутально Бочка, и проживала громадная ватага уголовников, содержащая своих подельников, и в особенности женщин, в строгом подчинении, а фактически в рабстве. Но и женщины им попались не совсем уж покорные, в особенности пара из них. Два несомненных лидера организовали своих подруг, подговорили их на побег, приготовились заблаговременно, и как только основная часть ватаги убыла на очередную войну, живо отравили и перебили оставшуюся часть гарнизона, прихватили самое ценное и сбежали. Тем более что пятнадцать дней назад как раз и продолжалось в стадах хищников великое перемирие-спячка.
Добрались сюда, отыскали Длань, обустроились в пещерах и затаились.
Сколько их – пока не говорили. Как и на свою пещеру старались пока не коситься. И последней фразой мне далось пояснение:
– О себе мы рассказали почти всё. Остальное ты узнаешь, когда мы поговорим с твоими подругами. Согласен?
Подобные предосторожности я только приветствовал. Но меня волновало ещё одно:
– Удалось ли вам хорошо запутать следы? Ведь взбешённые разбойники наверняка ринутся за вами следом.
– О, по этому поводу не переживай! Мы уничтожили единственный мост, который существовал через пропасть, а ни обойти её, ни преодолеть, спустившись на дно, – невозможно. Так что погони – не будет.
Вот это сообщение меня окончательно порадовало. Поэтому весело подхватил под мышку коробку с пайком, поднял упавшее копьё и с максимальной вежливостью пригласил новых знакомых следовать за собой:
– Милые дамы, тогда приглашаю вас на обед! Мы как раз к нему успеваем!
И пока мы шли, довольно красочно описал, из какого я города сюда попал, какими заслугами на ниве рисования и живописи отличился и насколько мне нравится петь новые песни.
Песнями они интересоваться не стали, а вот услышав, что я из Макиля, несказанно обрадовались. Оказывается, в их группе имелась одна женщина и как раз тоже из Макиля, но пока она вместе с остальными находилась. Но в любом случае уже все радовались, предвкушая нашу встречу.
Тут уже и лаз я им показал. После чего и по проходу провёл прямо к нашему гроту. А уж там состоялась истинная встреча, достойная создания эпического полотна «Встреча союзников». Хотя тут полотен можно было нарисовать массу: «Стоящие истуканы», «Неверие», «Знакомство», «Бурная радость», и для апофеоза: «Птичий базар»! Потому что я, как только перезнакомил женщин, сразу как-то отошёл на второй, если не на десятый план. Все семеро начали говорить и обмениваться информацией одновременно. Уж на что я себя считал умным, умеющим ухватить суть даже в подобном балагане, и то припух, отвалил в сторону, присел на камень возле арбы да и стал присматриваться к уже появившимся из центрального тоннеля мужчинам.
Те все шестеро шли медленно, чувствовалось, что устали, а уж по унылым лицам можно было догадаться, что ничего не нашли толкового. Мало того, кажется, они и поглядывали друг на друга слишком косо и нелицеприятно. Из чего можно было сделать вывод, что Ольшин начал при всех распространяться о подноготной сути принятого во время завтрака декрета. И подобные разъяснения наверняка сильно не понравились Степану и Тимофею, которые уже собрались прибрать в личную собственность последнюю пару остающихся у нас «свободными» девушек.
Ну как тут за себя, везунчика, не порадоваться?! Не успела только проблема назреть и превратиться в нечто опасное, как судьба подбросила шикарный выход. Даже будь этих женщин всего пятеро, уже все проблемы в нашем коллективе с преобладанием в количестве мужчин снимались. А ведь беглых-то рабынь ещё сколько-то там в пещере, и, вспомнив о своем незнании, я попытался прислушаться к последним обменам информацией в царящем у костров балагане.
Но уловил только то, что двойняшки с восторгом описывали новым знакомым только недавно принятый
