Я и сам поморщился от неприятных воспоминаний о сегодняшней работе:
– Что ты, что ты! Шавок у нас миллионы, а вот мешок с ногами – всего один! Может быть… Так что его беречь надо, изучать, приручать…
Тут уже Неждан Крепак не удержался от логичного вопроса:
– А зачем он тебе? Да ещё и в огромной ванне? Он в последнее время ведёт себя паинькой, никого не трогает, никому не мешает, Франя вон на него не нарадуется… хоть и не видит.
– Ха! Что за вопросы! – Вопрос был в принципе верным, я и сам не понимал, на кой мне пленённое или пусть даже прирученное существо подобного толка. Но не лепетать же мне о каком-то наитии и о какой-то гипотетической пользе. Поэтому я только и придавил неуместное недовольство своим авторитетом, когда заявил: – Безопасность нашей Пирамидки – превыше всего! И для этого любые средства хороши! Так что… через пять минут опустошите для меня вон тот, самый огромный казан. Думаю, что подойдёт…
И быстренько умчался сменить потрёпанную одежду, продырявленную во многих местах кислотной патокой.
Глава десятая
Тупик в экспериментах
Очередные четыре дня прошли в круговерти начавшихся опытов, экспериментов, доделок оружия и в попытках самому окончательно излечиться от никак не проходящей слабости. Аппетит у меня вроде как вновь резко улучшился, но это всё равно не сказывалось на внешнем облике настолько активно, как мне хотелось бы. Выглядел я всё так же страшно исхудавшим, если не сказать что похуже в адрес надоевшей мне худобы. Правда, при этом у меня хватало сил и желания на ежевечерний секс с Ксаной, а порой ещё и на утренний. И чувствовал я себя как при этом, так и после на удивление преотлично. Если бы ещё не общая слабость, которая порой на меня накатывала какими-то нерегулярными волнами, я бы вообще считал себя совершенно здоровым и готовым к любым подвигам.
А так ни о каких бурных сражениях с тварями, а уж тем более о дальнем рейде к городу Иярта не могло быть и речи. Да и про мои некоторые излишества в постели, которые слышны были очень многим, мнение складывалось самое что ни на есть негативное. И в первую очередь этот негатив соратники стали выплёскивать именно на мою красавицу, которая всё-таки всеми правдами и неправдами попыталась захватить лидерство в женском батальоне. Но если там ей никто не перечил, то вот, глядя на меня с жалостью и состраданием, за излишний разврат пытались отругать:
– Может, вы с Михой перерыв на недельку сделали бы в своих развлечениях? Ты посмотри, он ещё бледней и тоньше стал! Так ты его совсем заездишь!
И это были ещё самые спокойные и деликатные укоры. Чаще всего друзья не стеснялись в выражениях и так грубо нападали на девушку, прикрываясь улыбочками, что даже моя бледная кожа краснела и уши в трубочку сворачивались. Причём и обе двойняшки не отставали от остальных, если не сказать, что шли в лидерах разнообразных подколок и подначек. Ещё и ёрничали с глубинным подтекстом порой:
– Ну ладно, ты сама умрёшь от истощения, так если бы проблема была в тебе!
– Проблема в том, что после тебя Миху только на свалку останется выбросить, мы его даже в четыре руки расшевелить не сможем!
Моя подруга ревниво поблескивала глазами и нешуточно грозилась:
– А я вам сейчас сразу руки ваши бесстыжие повыдергаю, чтобы к чужому хозяйству не тянулись!
Но наедине со мной и сама стала относиться к нашим забавам настороженно и с оглядкой. От чистого сердца волновалась:
– Может, мы сегодня без
Но я начинал прислушиваться к себе, пытаясь отыскать подсказку у Первого Щита или какие иные противопоказания, но ничего кроме острого желания приступить к ласкам как можно быстрее не находил. То есть знал чётко: осложнениями мне это не грозит. Ну а раз хочется и можется, то какого лешего себя ущемлять и от чего-то отказываться? И так жизнь суровая, беспросветная, сплошные сумерки! Ещё и без существенной причины лишать себя маленьких житейских радостей? Да ни в жизнь!
Вот я и расслаблялся по полной программе. Тем более что полюбил я это дело страшно. И тем более,
