укладывалось, но сомневаться в его кончине не приходилось. Он сидел, откинувшись в кресле, какой-то гад выпустил пулю прямо ему в лоб. Входное отверстие размером с монетку, белое по краям, с расходящимися по коже морщинками, тонкая струйка крови стекала на нос. В обморок я не грохнулась по одной причине: категорически отказывалась верить в реальность происходящего. Пятнадцать минут назад Мальцев был жив, и вот нате вам… Оттого я с таким усердием его и разглядывала, с робкой надеждой в душе, что спектакль продолжается и адвоката весьма впечатляюще загримировали под покойника.
— Это ты его шмальнула? — услышала я знакомый голос и обнаружила рядом Олега и Костю.
Неудивительно, что их появление осталось незамеченным, в моем состоянии слона мимо проведи, я б и то внимания не обратила.
— Из пальца? — сурово спросила я. — Могу еще шмальнуть.
— Ни хрена себе, — пролепетал Костя, так же, как и я, пялясь на покойника во все глаза.
— Блевать будешь? — строго поинтересовался Олег, наблюдая за мной.
— Подумываю.
— Надо в полицию звонить, — бормотал артист, заметно побледнев, должно быть, его желудок, как и мой, готовился заявить протест.
— Запри входную дверь, — сказал ему Олег. — Быстро. Не хватает только, чтобы нас возле трупа застукали.
Заполошно взмахнув руками, Костя бросился в приемную, вернулся очень быстро и сказал с вызовом:
— Лично мне полиции бояться нечего.
— А мне тем более, — влезла я, и мы оба уставились на Олега.
— Да и мне тоже, — ответил он, криво усмехаясь. — Хотя и заморочки с ментами без надобности.
— Значит, звоним? — не очень уверенно спросил Костя.
— Вы что, не поняли? — Олег вздохнул и посмотрел на нас сожалением. — Шутки кончились. У нас труп.
— Ну вот пусть менты и разбираются. Какого хрена ты строил из себя крутого? — вдруг заголосил артист. — Теперь толстуха скажет, что это мы его угрохали… черт… только этого не хватало. А если нас заподозрят, начнут таскать на допросы, арестуют, чего доброго. Все… конец карьеры…
— Она у тебя даже не началась, — съязвила я, пытаясь вернуть себе присутствие духа.
— Молчи, убогая.
— Сам такой…
— Заткнитесь оба, — прикрикнул Олег. — С чего вы взяли, что наша самая большая проблема — это менты?
— А кто? — с подозрением спросила я.
— Тот, кто убил адвоката. Мальцев отказался назвать нам заказчика. И теперь уже точно не назовет. Однако у убийцы могут быть сомнения. Предположим, он решит, что адвокат с перепугу проболтался. Отгадайте, кто станет следующей жертвой?
— Подожди… а с чего ты взял, что его убили из-за дурацкого розыгрыша? — нахмурился Костя.
— А ты сомневаешься? Я — нет. Это был вовсе не безобидный розыгрыш. Наваляли тебе взаправду, а теперь еще и труп.
Тут я почувствовала себя совсем скверно. Бабка у меня чокнутая, но убить никого бы не смогла, доконать своими выходками — за милую душу, но убить… Во что же старая перечница умудрилась вляпаться? Ну, я ей покажу… мне бы только до нее добраться.
— Чего делать-то? — испуганно спросил Костя, косясь на меня. — А вдруг правда?
— Для начала надо спрятать труп, — сказал Олег. — Выиграем время.
— Куда спрятать? — побледнев еще больше, уточнил Костя.
Сыщик перевел взгляд на шкаф, стоявший в углу, шагнул к нему и распахнул дверцу. Шкаф был совершенно пустой, если не считать пиджака, висевшего на вешалке.
— Пока сюда, — удовлетворенно кивнул он. — Проверь его карманы.
