лестнице в ее спальню; Брэд, раздевающий ее в постели.
Изабелла вспыхнула, вдруг вспомнив все. Брэд, кладущий ее на кровать. Брэд, берущий ее на руки и целующий ее. Жар его губ и рук… Ее собственное желание…
Изабелла закрыла глаза, отчаянно желая забыть обо всем этом и понимая, что уже не сможет вычеркнуть из памяти эти мгновения. Должно быть, во всем виновато лекарство, которое она принимала…
Кого она обманывает? Лекарство ни при чем. Оно было не более виновато во всем происшедшем, чем тот сон, от которого она пробудилась только что, он был настолько эротическим, что у нее захватило дыхание. А Брэд, оказывается, был рядом, пока она грезила о нем во сне: спал, растянувшись в кресле, не далее чем в пяти футах от ее кровати.
Все это казалось ей ужасным, хотя она даже самой себе не могла объяснить почему. Она понимала лишь то, что Брэд Джонсон вторгся не только в ее жизнь, но и в ее сны, ее мечты, и это ей не нравилось. Ну, хватит, мрачно подумала она и отбросила в сторону одеяло.
Изабелла встала на ноги, сморщившись от боли, которая пронзила руку. Левой рукой стянула с постели покрывало и обернула вокруг себя наподобие тоги. Потом подошла к креслу, на котором, мирно раскинувшись, спал Брэд.
— Эй! — резко прокричала она, но Брэд не шевельнулся. Изабелла подошла ближе, сжав губы от злости. — Черт возьми, да проснись же ты! — А когда он по-прежнему даже не пошевелился, она повторила свое требование, наклонившись и ткнув его кулаком в живот.
Брэд подскочил в кресле. Где он, черт побери? Что за видение стоит перед ним? Яркий свет почти ослепил его, и все, что он мог увидеть, это высокую фигуру, закутанную наподобие египетской мумии, голова которой была освещена солнечным нимбом…
Брэд потер руками лицо. Неужели он, в самом деле, уснул в этом жалком кресле? Все его тело затекло от неудобной позы. А вид Изабеллы, стоящей над ним и глядевшей на него скорее как ангел мщения, чем как женщина, выздоравливающая после укуса скорпиона, не предвещал приятного начала дня.
— Изабелла, — проговорил он хриплым от сна голосом.
— Что? — Голос ее был холоден.
— Сколько времени?
— Самое время выметаться из моей спальни.
Брэд вздохнул. Не было смысла начинать день с улыбки, подумал он и поднялся на ноги.
— И что ты делаешь здесь, Брэд? Насколько я помню, ты собирался позвать Нэнси.
— Ну да, — ответил он, все еще пытаясь прийти в себя. — А как твоя рука?
— Моя рука — это мое дело. Ответь на вопрос, пожалуйста. Что ты делаешь в моей спальне?
Он посмотрел на нее. Цвет лица у нее был получше, чем вчера вечером, но напряженно сжатые губы подсказывали, что боль была еще довольно сильной.
— Слушай, — сказал он, — если рука болит, то так и скажи. Я могу спуститься и принести тебе лед или…
— Как я себя чувствую, это мое дело, а не твое. Где Нэнси?
Брэд сокрушенно вздохнул.
— Я не в состоянии ни о чем говорить, по крайней мере, пока не ополосну лицо холодной водой, — сказал он, пытаясь сдержать раздражение. — Ты могла бы дать мне хоть пять минут, чтобы прийти в себя ото сна, прежде чем начинать свой допрос.
Изабелла отступила на шаг.
— Пять минут, — согласилась она без улыбки. — И ни минутой больше.
Он прошел мимо нее, решив использовать это время, просто чтобы досадить ей, и через холл прошел в ванную. Едва закрыв за собой дверь, он оперся руками о раковину и взглянул на свое отражение в зеркале.
— Спасибо, что остался со мной на ночь, Брэд, — пробормотал он, издевательски пародируя голос Изабеллы. — Спасибо, что провел всю ночь в этом ужасном кресле, лишь бы я не оставалась одна.
