— Обещай мне, что ничего не скажешь Рашиду.
Прошлой ночью он повел себя так бездушно, так бесчеловечно! Он не только безжалостно разрушил их отношения с Фейселом, но все это время хладнокровно мучил ее. Этот человек напрочь лишен сострадания, и она должна уехать как можно скорее, чтобы сохранить хотя бы жалкие остатки своего самолюбия.
Но прежде нужно попрощаться с Фатимой и Зарой. Фелиция взглянула на себя в зеркало. Волосы растрепаны, кожа покрыта красными пятнами солнечных ожогов. Попробую принять ванну, устало подумала она и потянулась за полотенцем. Может быть, когда она почувствует себя свежей и чистой, ей станет немного легче, и она сможет собрать свои вещи.
Рядом с ее комнатой был только душ, а единственная общая ванная комната располагалась дальше по коридору. Фелиция доплелась до нее и увидела огромную ванну. Она пустила воду и невидящим взглядом уставилась на бегущую струю.
Когда ванна наполнилась, она намылилась с ног до головы, как будто желая смыть даже воспоминания о прикосновениях Рашида.
За плеском воды Фелиция не слышала, как дверь отворилась. Раздались тяжелые шаги. Девушка подняла голову и побледнела.
Рашид! Прикрывая руками грудь, она погрузилась в мыльную пену.
— Почему ты хочешь уехать?
Значит, Надия предала ее!
— А зачем мне оставаться там, где меня оскорбляют, мучают и насмехаются надо мной…
— Мучают? — Его непреклонный взгляд остановился на ее дрожащих губах.
— Пожалуйста, Рашид, уходи… — умоляюще прошептала Фелиция. — Если кто-нибудь войдет сюда…
— Не волнуйся. Зара с сестрой решили провести сегодняшний вечер у родителей Сауда, а Надию я попросил тебя не беспокоить. К тому же, я принял некоторые меры предосторожности… — Он вынул из кармана ключ. — Так что, дорогая Фелиция, ты теперь в полной моей власти. Я давно хотел с тобой поговорить, — после паузы произнес он, — но это было нелегко сделать, потому что ты все время ускользала от меня, как маленькая рыбка под лист лилии. Кроме того, — добавил он саркастически, — вода, наверное, уже остыла.
Это действительно было так. Но полотенце лежало далеко на стуле, так что Фелиция не могла до него дотянуться, и она решила не покидать свое, пусть не особенно надежное убежище, пока Рашид остается в комнате.
— Если вы выйдете, то я оденусь и спущусь в ваш кабинет, — старательно избегая его изучающего взгляда, предложила она, снова переходя на «вы».
— Выйти? Прошлой ночью, когда ты отвергла меня, я подумал, что ты или самая искушенная соблазнительница, которую я когда-либо встречал, или просто святая невинность, — сказал он. — Почему ты хочешь уехать от нас, Фелиция?
— Вы знаете почему, — дрожа, ответила она.
— Неужели?
Она сидела в холодной воде, и горькие слезы текли по ее щекам. С глухим проклятьем Рашид склонился к ней, приподнял и сжал в своих объятьях.
— Ради Аллаха, Фелиция. Я хочу тебя… — хрипло пробормотал он. — Хочу с тех пор, как впервые увидел. Прошлой ночью, когда я понял, что ты девственница, я возненавидел и тебя и себя.
Она почувствовала, что его тело сотрясает дрожь. Ей было холодно и страшно. Что теперь делать? Снова предать свою гордость? Фелиция взглянула на него глазами, полными боли, словно затравленное животное.
— Чего вы хотите? — прошептала она. — Неужели я недостаточно заплатила вам? Отпустите меня.
Его щеки покрыл темный румянец.
