окончательно сегодня, когда сгорая от нетерпения ждал прибытия твоего поезда и стремясь, как можно быстрее увидеть тебя. И еще мне кажется, что ты ко мне тоже неравнодушна.
Таня повернулась к Максу лицом, чувствуя, как закипает кровь от его близости, как слабеют колени, от его призывно-бархатистого голоса, как сладостные волны, распространяются по телу, от прикосновения его пальцев… Но вряд ли будет правильным, начать любовную игру, сразу же после прибытия. Всему свое время. Это же не автомобильная гонка. Хотя, почему-то правильные мысли не хотели задерживаться в голове, не подчинялись внутренней цензуре. Зато все время возникали другие, не приличествующие добропорядочной тридцатилетней женщине. Настоящее раздвоение личности, под воздействием волшебных чар его голоса, под его ласковыми руками. Как быть в этой сложной ситуации? К какому из двух внутренних голосов прислушаться? Может быть положиться на инстинкт? Или на голос, который говорит громче?
И Таня прошептала:
— Ты прав, Максим. Ты мне далеко не безразличен. Я это тоже поняла, за последние несколько дней. Но… Давай не будем спешить. Мы здесь одни и нам некуда торопиться.
Наверное, это была последняя, слабая попытка здравого смысла как-то повлиять на происходящее. Именно в этот момент, Таня вдруг поняла, что ведет бесполезную, бессмысленную борьбу с самой собой, со своей природой, со своим женским естеством. Она обхватила его голову руками и сама жадно поцеловала.
— Боже, как я тебя хочу, — Макс даже начал задыхаться от нахлынувших на него чувств.
Он стоял, голый по пояс, в одних промокших насквозь, легких летних брюках, и они не могли скрыть признаков охватившего его желания. Он быстро, по-хозяйски положил руки на её ягодицы, подхватив их снизу, и стал гладить в такт каким-то своим внутренним, сексуальным ритмам…
И в этот сладостный и многообещающий миг, Таня вдруг вывернулась из его объятий и с озорной улыбкой, улучив момент, схватила огромное полотенце, мгновенно обернулась им и ринулась вон из ванной комнаты.
Опомнившись, Макс кинулся за ней:
— Ну погоди, маленькая хулиганка, — крикнул он ей вслед.
Женщина обернулась. Максим огромными прыжками несся за ней.
Он настиг её как раз тогда, когда Таня поворачивала за угол, собираясь укрыться в комнате. Но, оказалось не судьба. Сильные руки схватили её за плечи и надежно припечатали к мускулистой мужской груди. Тане очень нравилась прижиматься к его гладкой коже. Никакого излишнего волосяного покрова. Она не любила мужчин, которые наглядно демонстрировали верность теории Дарвина об эволюционном происхождении гомо сапиенса от обезьяны. Сплошь поросшие волосами спина и грудь — это просто кошмар! Таня почувствовала нежный, прощающий поцелуй на своей шее. Руки Макса, развязали узел на полотенце и скользнули к её груди, заключая соблазнительные полушария в ладони. И сразу же пропало желание куда- то бежать. На смену ему, пришло совсем другое…
Таня медленно повернулась и посмотрела Максу в глаза. Какими они были прозрачными несколько минут назад! А сейчас, их заволокла туманная дымка страсти. Она уловила мускусный запах сильного и возбужденного тела мужчины. Удачливого и опытного в любви, хозяина, повелителя. Она ничего не сказала, только закрыла глаза, чувствуя, как слабеет тело, опускаясь к ногам победителя.
Сильные руки легко и уверенно подхватили её. Она обхватила Макса за шею, и их губы слились в невыразимом поцелуе. Ей не хотелось отрываться от него ни на секунду, чтобы не прервать, возникшую между ними, почти магическую связь. Не прерывая поцелуя, Макс понес её в сторону своей спальни, но Таня этого уже не видела, полностью поглощенная, разгорающейся внутри страстью.
Вскоре, они оказались в роскошной спальне Максима. Напротив окна, на возвышении стояла огромная кровать, покрытая черно-красным шелковым покрывалом. В изголовье лежала подушка в форме валика.
Максим осторожно поставил её на ноги в центре комнаты. Затем еще раз поцеловал и разомкнув руки, шагнул назад.
