фронта вместе с десятками, если не сотнями партизан. Специальную подготовку на базе ОМСБОНа он не проходил, в «действующем резерве» центрального аппарата НКВД-НКГБ не состоял (так в кадрах проходило большинство командиров спецотрядов и членов спецотряда), так как за линию фронта был заброшен белорусскими органами госбезопасности.
На самом деле все было не так героически, как повествуют об этом журналист Николай Чернушевич и автор очерка «Невидимый фронт». Достаточно взглянуть на послужной список героя периода Великой Отечественной войны. Если и было секретное подразделение, то это спецгруппа «Буря», которая в тылу противника провела всего лишь 75 суток (если считать с момента ее создания до соединения с регулярными частями Красной Армии). Она была сформирована на базе партизанских соединений, поэтому о какой-то секретности говорить сложно.
Сам чекист попал за линию фронта значительно раньше создания «Бури». Когда началась война, то он находился в отпуске. А ранним утром 22 июня 1941 года сидел в поезде, который отправлялся с Белорусского вокзала Москвы. Всех гражданских пассажиров высадили, их место заняли военные с семьями, и эшелон стремительно покатил на запад. Ночью окна были закрыты черной бумагой — светомаскировка. Из Минска 23 июня ему удалось на «попутном» эшелоне добраться до Городея. Станцию разбомбили фашистские самолеты, поэтому до места службы ему пришлось добираться пешком. Из Несвижа он позвонил дежурному Ганцевического райотдела НКГБ, но связь прервалась — поселок захватили немцы.
Вместе с отступающими частями Красной Армии в конце июня 1941 года он добрался до Могилева. В этот город из Минска эвакуировали центральный аппарат НКГБ Беларуси. Там спешно создали специальный истребительный отряд (такие подразделения комплектовались чекистами и милиционерами), подчинявшийся Особой группе НКВД БССР. Командовал этим воинским формированием бывший пограничник, начальник контрразведывательного отдела НКГБ Барановичевской области капитан Кирилл Андреевич Рубинов.
В своей книге «Буря гнева» чекист лишь упомянул о нем, а между тем пограничник заслуживает большего внимания. Дело в том, что до мая 1940 года он служил в погранвойсках, ну а потом его перевели в военную контрразведку. В мае 1941 года его назначили руководителем спецгруппы НКГБ БССР «Березка». Какие конкретно задачи должно было решать это и аналогичные ему подразделения — мы расскажем в одной из будущих книг. А пока скажем лишь, что капитан Рубинов погиб 31 августа 1942 года на оккупированной фашистами территории. Он сражался в составе одного из отрядов советских партизан, действовавших на оккупированной территории.[115]
Отряд 29 июня 1941 года на грузовиках выехал на боевое задание — ловить вражеских шпионов и диверсантов в Кличевском и Осиповическом районах Могилевской области. На место они прибыли только 3 июля 1941 года. Выслушали по радио выступление Иосифа Сталина.
На следующий день вступили в бой с немецкой разведывательно-диверсионной группой и полностью ее уничтожили. А вот 5 июля 1941 г. получили приказ Наркомата о том, что отряду нужно остаться в тылу врага для организации партизанского движения. При этом подразделение не обеспечили тем, без чего невозможно организовать любое подполье — деньгами, оружием и связью. [116]
Николай Михайлашев так описал реакцию бойцов на это распоряжение руководства:
«Поначалу это распоряжение поставило в тупик многих: ведь никто из нас не знал, как и из кого следовало создавать партизанские отряды, где эти отряды должны базироваться, где взять для них оружие и боеприпасы».
На собрании отряда мнения разделились. Часть бойцов вернулась обратно в Могилев (78 человек), а 23 чекиста во главе с командиром решили остаться за линией фронта. [117] Судьба ушедших неизвестна. Скорее всего они погибли в пути. А если и смогли благополучно перейти линию фронта, то их бы не похвалили за нарушение приказа. Дело в том, что нарком госбезопасности Белорусской ССР Лаврентий Фомж Цанава в «Докладной записке НКГБ БССР в НКГБ СССР и НКВД СССР об организации партизанских отрядов и групп» (документ датирован 5 июля 1941 года) сообщил
