При этом командование спецгруппы не забывало об основной задаче — наладить бесперебойную связь с киевским подпольем. Для этого на всем маршруте были организованы явки и «почтовые ящики». Первым надежность «зеленой улицы» проверила группа во главе с комиссаром «Олимпа». Им предстояло доставить в Киев двух опытных разведчиц — Марию и Ольгу. Операция прошла успешна.
Вторая группа, из семи разведчиков, под командованием Михаила Усачева добралась до одного из пригородов города и расположилась в трехэтажном доме. Они регулярно информировали «Олимп» о том, что происходит на киевских аэродромах и на Дарницком железнодорожном узле. Они были обнаружены гитлеровцами и все погибли в ходе почти суточного боя.[271]
Операция «Красный берет»
Бойцы «Олимпа» занимались не только добычей продовольствия. Например, 14 сентября 1943 года на воздух взлетело четырехэтажное здание гебитскомиссариата в городе Овруче (операция «Красный берет»). В ней участвовали не только «олимпийцы», но и местные подпольщики и семья советских патриотов Якова Захаровича, Марии Ивановны и их детей Володи и Виталия Каплюков. [272] В результате этой диверсии погибли, по данным из разных источников, от 40 до 80 фашистов, в т. ч. гебитскомиссар Венцель, его заместитель Шлиффен, заместитель по пропаганде Гиллер, комендант города Залзберг и другие. В Берлин отправили шесть гробов с останками высокопоставленных лиц.
Сама операция была достаточно сложной в плане реализации. Ее разработал и реализовал заместитель Виктора Карасева по разведке Алексей Ботян. Существует три версии того, как диверсанты заминировали объект.
Согласно первой версии Алексей Ботян связался со слесарем городской водопроводной сети Василием Федосеенко, имевшим пропуск в здание гебитскомиссариата, а через него — с истопником паровой котельной здания Яковом Каплюком. Последний совершил несколько ходок в партизанский отряд и принес из лесу 150 килограммов тола. Затем жена и дети вместе с обедом постепенно переправили его в котельную.[273] В первый этап описанной выше транспортировки взрывчатки верится с большим трудом. Ведь он таскал ее не порциями по пятьдесят килограммов в огромном рюкзаке или мешке. При входе в город он бы был задержан немецкими солдатами. Значит, нужно маскировать и носить маленькими порциями. А в этом случае риск возрастает многократно.
По другой версии, больше похожей на правду, тол в Овруч привез на телеге зажиточный крестьянин (3 га земли) из деревни Малая Черниговка Григорий Дьяченко. Он получил смертоносный груз в родном поселке от Алексея Ботяна. На базаре курьер передал «посылку» непосредственно минеру — Якову Каплюку.
А тот ее начал таскать на работу, спрятав в свертке с обедом. Так как тола было много, то к операции он привлек жену и детей. Последние не знали, что носят отцу смертоносный груз. Родители объяснили им, что это мыло и его не надо показывать немцам.
С Григорием Дьяченко — обычная история. Перед войной он жил в Малой Черниговке, где женился и откуда в июне 1941 года младшим лейтенантом уехал служить на границу. Попал в плен. Вместе с другом, Василием Федосеенко, бежал и вернулся в родные места. Пока занимался восстановлением родного хозяйства, приятель активно искал партизан. Вот так Федосеенко встретился с Алексеем Ботяном.
Идея взорвать этот объект пришла случайно. Виктор Карасев готовил заявку в Москву на оружие и боеприпасы, а тут в землянку зашел начальник разведки вместе с Федосеенко. Тогда и решили провести эту акцию. Вызвали Ефима Ободоевского — этот боец ОМСБОНа, бывший инженер, учился перед отправкой за линию фронта на специальных курсах минеров и мог рассчитать количество взрывчатки, которая необходима для подрыва здания. Сапер провел необходимые вычисления и сообщил, что нужно 140 килограммов тола. После этого в Москву ушла радиограмма:
