голос Вивиан, звенящий от тревоги. Но эти звуки доносились откуда-то издалека и казались нереальными.
— В какую комнату? — прорвался сквозь туман голос Эндрю.
Эвелин попыталась сосредоточиться и вспомнить, но не смогла. Она толком не понимала, где находится. Он негромко выругался и стал открывать одну дверь за другой, пока не добрался до комнаты, которая, судя по царившему в ней беспорядку, могла принадлежать только невесте. Войдя внутрь, он усадил ее на край кровати и с грохотом захлопнул дверь.
И снова повисло напряженное молчание.
С минуту Эндрю стоял, глядя на склоненную голову Эвелин, затем порывисто подошел к кровати и сорвал с девушки кружевную свадебную фату.
— Прости, — пробормотал он. — Я просто не мог… — Судорожно вздохнув, мужчина отвернулся, засунув в карманы сжатые в кулаки руки.
Когда он дернул за воздушную ткань, голову Эвелин обожгла боль, но она восприняла это как добрый знак: значит, хоть какая-то часть ее существа по-прежнему жива. Она вдруг поняла, почему Эндрю это сделал: слишком жалкой выглядела в свадебном наряде невеста, жених которой сбежал из-под венца.
При этой мысли Эвелин словно ударило током. Охваченная непреодолимым отвращением к себе, она с трудом поднялась на ноги, уронив при этом злополучное письмо, и стала лихорадочно расстегивать крохотные жемчужные пуговки, стягивавшие корсаж платья.
— Помоги мне! — задыхаясь, попросила она. Пальцы ее дрожали, безжалостно разрывая тонкий шелк. Больше всего на свете ей хотелось поскорее избавиться от этого платья, сбросить его с себя вместе с воспоминаниями о пережитом унижении. — Да помоги же мне, ради бога! — яростно выкрикнула девушка.
— Лин, я не могу! — Голос Эндрю дрогнул, и она невольно вскинула на него глаза.
— Отчего же? Ты ведь сделал все, чтобы расстроить мою свадьбу. Так почему бы тебе не помочь мне испортить и платье?
Услышав эту гневную отповедь, мужчина невольно отступил на шаг. Щека его непроизвольно дернулась, серые глаза потемнели. Эндрю уже открыл рот, чтобы возразить, но тут Эвелин дерзко вздернула подбородок.
Неужели он посмеет отрицать свою неблаговидную роль в этой истории? Впрочем, судя по всему, сказать ему было нечего.
Охваченная новым порывом ярости, Эвелин рванула корсаж. Тонкая ткань лопнула, пуговки посыпались в разные стороны — на кровать, на пол, на стулья… Одна из них отлетела прямо к ногам Эндрю.
Он тупо уставился на крошечный жемчужный шарик, а невеста продолжала терзать немыслимо дорогое платье, испытывая нечто вроде свирепой радости, когда ей удавалось оторвать очередной лоскут. Наконец она осталась в одном нижнем белье и шелковых чулках, утопая ногами в груде шелка и кружев.
— Это еще хуже, чем изнасилование, — прошептала Эвелин и обхватила себя руками.
— Пожалуйста, Лин… Не надо, — взмолился Эндрю и, протягивая руку, сделал шаг по направлению к ней. Она отшатнулась, и рука мужчины беспомощно повисла вдоль тела. Опустив плечи, он медленно повернулся к двери. — Пойду позову кого-нибудь…
— Нет! — выкрикнула Эвелин. Он замер на полпути и обернулся. — Нет! Можешь идти, если хочешь, но я не желаю, чтобы кто бы то ни было приближался к моей комнате.
Она еще могла пережить то, что свидетелем ее унижения оказался Эндрю — ведь он сам немало потрудился для того, чтобы этого добиться. Но остальные — нет! Эвелин никого не хотела видеть: ни свою лучшую подругу Вивиан, ни тетю, ни дядю. Никого!
До Эндрю ей не было никакого дела, ее не смущало даже то, что она стояла перед ним полураздетая. Ведь он держался с ней высокомерно с того самого дня, как Винс представил ее как свою…
При мысли о женихе Эвелин ощутила новый приступ тошноты, и ей пришлось сделать несколько
