была особенно привязана к хозяину, — когда та тихо подкралась к нему. Он ласково положил руку на ее прекрасную голову и тихонько похлопывал по ней.
— Ты хорошо пообедала, Беатриса? — поинтересовался он. — Должно быть, тебе достался приличный кусок утки, оставшийся после того, как я пообедал. Надеюсь, ни Тим, ни его жена тоже не остались без своего куска. Конечно, это не идеальная пища для собаки, но в твоем случае, наверное, обед был еще подкреплен каким-нибудь добрым бифштексом. Во всяком случае, я надеюсь, что так оно и было. Вот уж не хотел бы, чтобы ты потеряла в весе, моя старушка.
Каприс, стоявшая над ними на галерее, почувствовала, как в ее жилах медленно закипает кровь. Утка и бифштекс для собаки, и, скорее всего, именно ей придется платить за каждый кусок. Совершенно недопустимая расточительность!
Уинтертон продолжал ласкать собаку и разговаривать с ней:
— Жаль, что ты не можешь оценить хорошее вино, старушка. А я могу!.. М-м, рейнвейн, который сегодня вечером подала миссис Бил, был превосходным, Конечно, ей следовало бы подать кларет, но подозреваю, что большей частью хорошего кларета из погреба мы действительно уже распорядились. Остались одна или две бутылки шампанского, но их я берегу для особого случая.
Вскипев от негодования, Каприс сделала неосторожное движение. Беатриса тут же навострила уши и молниеносно прыгнула к лестнице. Но Уинтертон отозвал ее, ласково смеясь, будто вежливо, но искренне развлекаясь.
— Это всего лишь мисс Воган, старушка, ты должна будешь привыкнуть к ее присутствию. Я удивлен тем, что ты до сих пор не заметила, что она там, на галерее. Должно быть, твой нюх притупился после обеда… Я очень опасаюсь, что ты прикончишь и эту утку!
Каприс поспешно ретировалась в направлении своей комнаты. Она сильно разгневалась на себя, поскольку понимала, что, — хоть, конечно, и временно, — поставила себя в чрезвычайно невыгодное положение, и Ричард Уинтертон откровенно развлекался за ее счет.
Глава 3
Когда Каприс увидела молодого человека на следующий день, он, подняв внушительный капот, исследовал внутренности сверкающего «ягуара», занявшего большую часть одного из двух гаражей, для недавней постройки которых была отведена часть конюшни, Феррингфилд-Мэнор.
Удивительно, что это были не просто перестроенные конюшни, а совершенно новые гаражи. А это подразумевало, что для каких-то целей в Феррингфилд-Мэнор были щедро вложены немалые деньги.
— Доброе утро. — Тщательно одетая и причесанная, Каприс стояла в широко распахнутых дверях и демонстративно разглядывала Уинтертона.
На ней был надет бледно-желтый свитер и почти белые брюки для верховой езды. Ричард Уинтертон был облачен в великолепно скроенный твидовый пиджак, сидевший на нем как влитой, и в вельветовые брюки. Выглядел он так, будто давно привык исполнять роль сквайра Феррингфилд-Мэнор. А еще он производил впечатление — скорее всего, исключительно из-за яркого дневного освещения — удивительно здорового мужчины, более чем способного на тот образ жизни, который накануне описывал девушке частник-таксист.
Правда, — в том же самом ярком дневном свете, — был заметен тонкий намек на мешки под глазами, а особенно притягивал взгляд хорошей формы, какой-то будто греховный, рот… возможно, «чувственный» было бы лучшим словом, даже более точным словом. Да и улыбка его имела слегка чувственный оттенок.
Сейчас он смотрел на Каприс и улыбался, а потом пригладил воображаемый непослушный вихор.
— Доброе утро, мисс Воган… очаровательная хозяйка дома! И должен сказать, вы ему подходите, разве нет?
