рассказывать Штейнбаху анекдоты. Не любил он, когда над его анекдотами не смеялись, а немец, верно, юмора вообще не понимает.
Пол дрогнул – «Рейнджер» рванулся на свободу. В прижатое к самой земле небо. Пир знал, что дальняя стена ангаров открывалась в стартовый тоннель. Наверное, взлет «Рейнджера» выглядел красиво. Стремительная серо-стальная птица, почти неразличимая на фоне покрытого облаками зимнего неба, перечеркивает горизонт и исчезает в свинцовом теле низкой тучи. Пир нервно вздохнул.
В тот же момент зажегся овальный экран над шлюзом в пилотский отсек. Пир ожидал, что Батт без намека на улыбку оскалится, сообщит, что это ложная тревога и распечет оперативников за медлительность, хотя в положенные три минуты уложились с запасом. Но Батт остался серьезен. Более того, Батт выглядел очень озабоченным.
– Привет, ребята!
Тем не менее, шеф бодрился. Значит… Ладно, послушаем.
– Работа появилась раньше, чем предсказывали наши яйцеголовые. Увы. Хорошо, что мы хоть что-то успели. Итак!
Наши службы дальнего обнаружения и станции радарного наблюдения бундесвера засекли неопознанный летающий объект. Мы даже не успели выслать «Интерсепторы» – тарелка села. Сейчас ее караулит звено НАТОвских истребителей. Через четверть часа вы будете на месте. Наш эксперт вам кое-что поведает. Удачи!
Вместо Батта на экране возник один из многочисленных помощников, Пир его помнил. Парень был родом из Голландии и звался ван Торенсом. Он с самого начала показался Пиру стоящим человеком – зря не болтал и свое дело знал крепко. На предисловия голландец не стал тратить драгоценное время.
– Чужой корабль имеет неправильную эллипсообразную форму, размеры в поперечнике колеблются от семи до десяти метров, экипаж – предположительно, конечно, – три-пять астронавтов. Девяностопроцентная вероятность, что часть экипажа окажется снаружи. Достоверно известно, что чужаки вооружены и пускают оружие в ход без раздумий. Оружие мощнее нашего, полагаю, что ваши бронежилеты от него не защитят в должной мере, поэтому вам рекомендовано соблюдать максимальную осторожность. Местность вокруг севшей тарелки обыкновенно накрывается силовым полем – эдаким невидимым колпаком. Мы научились проникать внутрь колпака, но только на «Рейнджере». Поэтому вам предстоит действовать на участке местности площадью от квадратного километра до четырех. Самостоятельно покинуть его вы не сможете, по крайней мере до старта тарелки. Сможете тоже только на «Рейнджере». Это значит, что если станет жарко – придется уходить. «Рейнджер» у нас пока только один. Потерять его мы не можем себе позволить. Паллистер – голландец вдруг взглянул на сидящего Алана Паллистера, словно действительно его видел. – Вам предстоит решать за всех восьмерых. Чужой корабль важен, но наш «Рейнджер» сейчас важнее. Если мы потеряем его, проект могут закрыть.
Паллистер кивнул.
– Я понял, сэр. Справимся.
– Удачи, икс команда! – ван Торенс вскинул руку.
Мбида суеверно сплюнул на пол.
– Заходим на посадку, – сообщил пилот, тот самый моложавый парень, который привозил их на базу и шутливо переругивался с Олаэчей. – Заряжайте свои пукалки.
– Заткнись, извозчик, – лениво бросил Завадски. – Не мельтеши.
Голос у него звучал спокойно, без нервозности, и это понравилось Пиру. Сам Пир чувствовал некоторую неуверенность. Даже не неуверенность, а неясную пустоту в душе, из-за того, что совершенно не представлял с кем придется столкнуться. Идя на операцию раньше он твердо знал, что никаких неожиданностей не будет. Террористы будут прикрываться заложниками и размахивать оружием. Возможно даже стрелять. Каждое действие противника Пир знал наперед, потому что был профессионалом. За плечами хватало опыта, чтобы оставаться уверенным каждую минуту.
Сейчас икс-комовцы шли в полную неизвестность. Потому что неизвестно – чего ждать от чужого разума.
