– С банками мы тебе поможем, – говорит Кэт. – Можешь на нас твердо рассчитывать. Потому что мы тоже хотим вокруг света. С портретом храброй Анны Петровны на знамени экспедиции. Да будет так!
– Ну ты даешь, – говорит Бо, сидевший во время разговора на кухне и благородно сохранявший молчание до конца сеанса связи. Даже не заржал в голос. И если он после этого не ангел, то, скажите на милость, кто тогда.
– Что – даю? – невинно переспрашивает Кэт, изымая из его тарелки несъеденную котлету и отправляя ее в рот. – Ммммооо мммуамммыыы? – И, кое-как прожевав, повторяет: – Что именно?
– Анна Петровна, собравшаяся в кругосветку – это очень сильно. Я чуть со стула не свалился. Даже от тебя не ожидал. Даже от тебя!
– Ну а что тут такого? – пожимает плечами Кэт. – На самом деле она действительно вполне могла бы поехать путешествовать. Денег у нее теперь много, а тратит она, как привыкла, мало. Экономит на всем. И журнал «Вокруг света», кстати, выписывает. И дома у нее на всех книжных полках сплошной Жюль Верн. По-моему, это просто логично. Вот ни капельки не удивлюсь, если она решится.
– Это была импровизация века, – твердо говорит Бо. – И главное, Тами тебе поверила! Я тобой горжусь.
– Думаешь, поверила? – польщенно переспрашивает Кэт. – Это хорошо. Я же, собственно, для нее старалась. А то маму иногда заносит – вдруг начинает думать, что все про всех знает. И если будет слишком часто убеждаться в своей правоте, ей станет очень скучно жить. Потому что на самом деле она идеалистка, каких свет не видывал. Таким надо ошибаться как можно чаще. Их это бодрит… Слушай, ты хочешь сказать, что котлеты – все? Вот это катастрофа!
– Три штуки в сковородке, под крышкой, специально для тебя.
– Отлично! Значит сегодня тебе не придется приглашать меня в ресторан и кормить фаршированными устрицами.
– А разве их фаршируют?
– Подозреваю, что да. Чего только не проделывают нынче с едой. Среди поваров встречаются удивительные злодеи. Предполагай худшее – не ошибешься.
– Универсальный принцип.
– Только когда речь идет о тайнах высокой кухни. В остальных случаях наоборот. Предполагай лучшее и, возможно, угадаешь – если воображение не подведет.
– Иногда мне ужасно жаль, что ты – не Господь Бог. Ты бы отлично все устроила.
– Он у нас тоже вполне ничего, – смеется Кэт. – Просто нам обычно трудно въехать в Его замысел. В сущности, наш Бог – непонятый гений. А это очень портит характер. Но он пока держится молодцом. Вроде бы. Ну, если уж мы все еще не испепелены.
– Катенька, Боренька, – говорит Анна Петровна, – у меня к вам разговор. Такой… непростой. Даже и не знаю, с чего начать.
– С чая, – твердо говорит Кэт. – Потому что у нас сегодня к чаю сливочное полено. Очень удачно вы зашли. Просто идеально!
– Вы съезжать пока не собираетесь? – спрашивает Анна Петровна, деликатно размешивая чай.
– Не собираемся, – отвечает Бо. – А надо?
– Нет-нет-нет, наоборот! Не надо. Просто я подумала – а вдруг у вас с Катенькой какие-то планы. А я не знаю.
– Тогда все в порядке, – улыбается Кэт. – Никаких планов. Живем дальше. Берите полено, пожалуйста. Очень вкусное!
– Спасибо, – говорит Анна Петровна. И продолжает сосредоточенно размешивать чай. – Я еще вот что хотела спросить… А вы могли бы заплатить мне вперед? Месяца за три? А лучше за четыре. Я тогда меньше возьму. На треть. И расписку дам, какую хотите. Хоть у нотариуса.
«За четыре месяца вперед, на треть меньше, – прикидывает про себя Бо. – Очень неплохо получится. Если я соображу, где прямо сейчас одолжить еще тысяч тридцать – а я соображу, не вопрос – то…»
– Что-то случилось? – встревоженно спрашивает Кэт. – Вы не волнуйтесь, мы наверняка сможем
