быть этим утром Стеллой, юной, загорелой, кудрявой, в черном шелковом платье в мелкий горох, в новеньких кедах, удачно купленных на распродаже еще в ноябре. Счастье быть Стеллой сегодня утром в Венеции, напившись кофе в кафе возле дома, сидеть на согретых солнцем досках причала – каждый хотел бы так!»
Стелла встает и идет на станцию, к которой уже приближается вапоретто, маршрут номер один, направление – Лидо.
«Главное, ничего не бояться», – думает Стелла, и ум ее снова растерянно оглядывается по сторонам: что я имел в виду? Чего вообще может бояться этим прекрасным июньским утром кудрявая девушка в шелковом платье? Ясно, что ничего. Зачем было специально это оговаривать?
«Главное, ничего не бояться», – думает Валя, сорокалетняя учительница математики, вышедшая из квартиры задолго до назначенного урока, чтобы спокойно покурить в подъезде соседнего дома, где ее не увидят соседи и, будем надеяться, ученики, а теперь медленно оседающая на пол, потому что ноги внезапно перестали ее держать, они дрожат, утекая, словно состоят из воды, и руки тоже куда-то текут, а сердце уже утекло, и Валентина Евгеньевна течет, качаясь на собственных волнах, вниз по ступеням, как по речным порогам, легко, беззаботно, с улыбкой, туда, откуда пришла, каждый хотел бы так. А Стелла – что Стелла, Стелла сейчас занята, озабоченно шарит в сумке: взяла ли свой проездной или он остался в кармане джинсов? Ну точно, забыла. «Ладно, – думает Стелла, – ладно, поеду так, тут контролеры редко. Главное – не бояться, все это такая фигня».
– Вон та тетка в диковинной шляпе, – торопливым шепотом рассказывал Тони, – живет в Австралии, приезжала сюда уже раз пять и непременно приедет еще, но каждый год не получается: очень далеко, слишком дорого. В промежутках тоскует, пересматривая фотографии, и вот видишь, в каком-то смысле, она всегда тут. Мужчина в синей рубашке и девушка в маске с лицом кошки расстались еще два года назад, незадолго до ссоры как раз планировали съездить в Венецию, и теперь девочка больше всего на свете жалеет об этой несостоявшейся поездке, думает, если бы успели побывать тут вдвоем, все сложилось бы совершенно иначе. Вряд ли она права, но кого из нас на ее месте можно было бы переубедить?.. А, вот отличный мальчишка! Видишь, в таком старомодном костюме, как будто прадеда перед отъездом раздел? Это потому что ему давным-давно за семьдесят, а он до сих пор досадует, что впервые попал в Венецию уже стариком, мечтает: «Вот бы меня сюда привезли в мои хотя бы пятнадцать! После такого потрясения был бы сейчас совсем другим человеком, не знаю каким, но поменялся бы с ним не глядя». Это я о нем говорил тебе в самом начале, уже несколько раз видел этого мальчишку, бегает по городу только пятки сверкают – такой настырный и неугомонный дед, целыми днями мечтает о Венеции и себе молодом. А эта красивая дама с букетом цветов вообще не может ходить, из дома ее каждый день вывозят в коляске, катают по парку, но о Венеции, сам понимаешь, остается только мечтать, разглядывая картинки. Она и мечтает, что-что, а свободное время у нее есть в избытке – гораздо больше свободного времени, чем необходимо для счастья, вот в чем беда! А тот господин в очках…
Я слушал его как ребенок, едва дождавшийся еженедельной субботней прогулки с отцом, слушает сказку, сюжет которой интересует его гораздо меньше, чем сам факт, что сказка рассказывается, и прогулка уже началась, и впереди долгий счастливый день, наполненный приключениями и новыми сказками – все равно о чем. И меньше всего на свете хотел сейчас гадать, с каких это пор мой дружище Тони одержим мистическими видениями о судьбах венецианских туристов, или напоминать себе, что он просто бессовестно врет, вернее, импровизирует, метет вдохновенную чушь, с ним такое регулярно случается, и пока Тони мелет свою прекрасную ерунду на какой-то дальней небесной мельнице, она кажется ему чистой правдой; строго говоря, она и есть правда – до тех пор, пока рассказчик не рассмеется: «Ну хватит, я уже сам от себя устал, пошли польем лапшу на твоих ушах каким-нибудь местным вином, ибо аз у нас нынче алчущая бездна есьмь, и ты за компанию – тоже».
Я слушал Тони, на всякий случай придерживая его за рукав, чтобы не вздумал исчезнуть вот прямо сейчас, потому что хрен его знает, действительно мало ли что. Я же и правда давно хотел погулять по Венеции именно с Тони, а он много лет – со мной, но вечно как-то так получалось, что в этих поездках мы не могли совпасть, и чем дальше, тем больше хотели, чтобы все наконец получилось. И поди сейчас разбери,
