вперед и вскоре увидел узкий проход, ведущий на какую-то людную и, кажется, совершенно незнакомую улицу, по которой еще не ходил, по крайней мере сегодня. Поспешил туда и на радостях чуть не проскочил распахнутые настежь ворота с потемневшей от времени вывеской Black magic Caffee – похоже, и правда то самое, что затеял искать, не особо рассчитывая на успех. Подумал: «Ну надо же! Оно еще и открыто. Вот это да. Вот это я молодец».
Некоторое время разглядывал мощенный булыжником внутренний двор, выставленные туда ветхие столы и лавки, древний буфет, загроможденный горшками с геранью и пустыми бутылками из- под Рижского бальзама, гигантскую деревянную бочку как бы из-под вина – все совпадает, именно тут мы сидели втроем, страшно подумать, сколько лет назад. С тех пор ничего не изменилось, только в лужах плавают красные виноградные листья, а тогда была ранняя, удивительно теплая для этих краев, весна, и всюду стояли горшки с гиацинтами, а больше никаких различий; впрочем моя память – та еще лотерея, что вытащит, с тем и живи, а правда это или нет – дело десятое. Но всегда можно попробовать угадать.
Махнул рукой на бессмысленные попытки разобраться с воспоминаниями и вошел в кафе. Пересек совершенно пустой полутемный зал и попал в следующий, тоже пустой, но светлый, с огромными окнами, выходящими на довольно широкую оживленную улицу – ту самую, что виднелась в проходе, ведущем из тупика. Туда же вела большая парадная дверь; поглядев на нее, вспомнил, что в прошлый раз и правда заходили в «Черную магию» с улицы, а во двор отправились уже потом, выяснив, что в помещении нельзя курить.
За стойкой хлопотала миловидная женщина средних лет с белокурой косой, уложенной вокруг головы, собирала в большую коробку шоколадные конфеты, явно ручной работы, все хоть немного да разные, невиданное многообразие форм. Приветливо поздоровалась, легко перешла на русский, хоть и чувствовалось, что язык для нее не родной. Оторвалась от возни с конфетами, чтобы приготовить ему капуччино, обрадовалась, узнав, что побывал тут много лет назад, а теперь нарочно вернулся; впрочем, она, кажется, так поняла, что приехал в Ригу специально и исключительно ради ее кафе.
Разубеждать не стал, спросил, можно ли отправиться с чашкой во двор, чтобы там покурить, получил разрешение и уже было пошел обратно, но застыл, прислонившись к ближайшей стене, потому что дверь кафе распахнулась, и вошла все та же смуглая госпожа консул в белом пальто – ничего себе совпадение! Слишком много счастливых совпадений для одного бестолкового дня, хоть правда бери и влюбляйся в нее навек, не зря же им пропадать.
Хотя, конечно, поди, влюбись в существо, которое слишком прекрасно, чтобы быть просто человеческой женщиной, да и должность ее вряд ли располагает к внезапным страстным романам со случайными незнакомцами, приехавшими в Ригу всего на один день, будем считать, по делам.
Она его тоже узнала, усмехнулась, кивнула как старинному приятелю, скорее даже соседу, встреча с которым почти неизбежна дома, вечером, на общей веранде, или в саду, поэтому сейчас можно не подходить с разговорами, достаточно подать знак – дескать, я тебе рада, позже увидимся, еще поболтаем, привет.
Взяла коробку с конфетами, что-то негромко сказала, протянула деньги, дождалась сдачи и вышла, взмахнув на прощание по-мужски большой, по-женски хрупкой рукой.
– А вы, получается, знакомы с госпожой консулом? – с любопытством спросила белокурая барриста.
Честно сказал:
– Да не то чтобы так уж знаком. Просто сегодня весь день сталкиваемся в самых разных местах: здесь, в сувенирной лавке, перед этим на каком-то мосту, а утром в другом кафе, на Барона. Череда удивительных совпадений, ей, вижу, уже немного смешно, а я просто в растерянности. Город, конечно, довольно маленький, но не настолько же он мал, чтобы четырежды на дню встречаться с каждым из его жителей, правда?.. Кстати, а какой страны она консул? Ну вдруг вы знаете, если она, к примеру, постоянный клиент.
– Страну не знаю, – вздохнула блондинка. – Самой интересно, но как-то неловко выспрашивать. Я и должность узнала совершенно случайно, кто-то из спутников ее при мне так однажды назвал, а я, конечно,
